В моём сердце ты...
Шрифт:
Дальнейшее слилось в едином мареве острого наслаждения, стремительно нарастающего с каждым вздохом, с каждым движением, пока не разорвалось оглушительным оргазмом.
В ту ночь Андрей так и не ушёл. Любил словно в последний раз, заводился от её взгляда, от вздоха, от прикосновения, и никак не мог насытиться, пока сон окончательно не сморил его уже под утро.
Глава 26
Завтрак они оба благополучно проспали.
Елену Эдуардовну разбудило негромкое, но назойливое гудение. Медленно, не желая отпускать сон, она разомкнула
Гудел телефон – ещё вчера она перевела его в режим беззвучной вибрации.
Однако телефон её совсем не волновал. Какой уж тут телефон, когда она очнулась в плену крепких мужских рук. А ещё она была абсолютно голая. И мужчина, что плотно прижимался к её спине и сонно дышал в затылок, тоже. Потрясённая, она замерла, даже дышать перестала.
Впрочем, память не стала её долго мучить, и вскоре все фрагменты ночного безумства всплыли сами собой.
«Андрей!», – ёкнуло сердце. Она провела ночь с Андреем Батуриным! Как она могла забыть такое?! Пусть даже на несколько секунд. Елена Эдуардовна смущённо зарделась, вспомнив, что делал он, что делала она. Господи, какой стыд! И какое блаженство…
Себе-то можно не врать – она этого хотела, она об этом даже мечтала, что уж там. И представляла в потаённых фантазиях. Но реальность оказалась ещё более яркой.
Однако она и представить не могла, что будет вести себя настолько раскованно с мужчиной. Это всё вино, конечно. Оно раскрепостило. Наверняка. С бывшим своим ведь она такого не вытворяла. И, надо признаться, удовольствия такого тоже никогда не получала. А тут…
От одних воспоминаний её бросило в жар и внутри разлилось сладкое томление. Кожа вдруг сделалась крайне чувствительной, и если до этого ощущать Андрея сзади было просто приятно и волнующе, то теперь тело ныло от удовольствия и требовало большего. Ещё и этот запах мужской обволакивал, будоражил кровь, туманил разум. Хотелось прижаться теснее, но… не могла – стеснялась. Стеснялась и от того распалялась ещё больше, почти изнемогала.
Может, выпутаться тогда из его объятий и пойти в душ? Она попыталась вывернуться, но тотчас его руки ожили, прижали плотнее, медленно, дразня, огладили грудь, живот, тронули там. С губ сорвался предательский полувздох-полустон. И его руки тотчас осмелели. Ласки стали бесстыдными, но такими упоительными. Плечи, шею, а затем и грудь опалили поцелуи.
Стеснение как-то само собой исчезло, забылось. Осмелев, она скользнула рукой вниз – ощутила, какой он там твёрдый, напряжённый, горячий, и у самой низ живота свело. Теперь и его выдал шумный, судорожный вздох. Он нетерпеливо толкнулся в её ладонь, затем развернул Елену к себе и, покрывая поцелуями лицо, вошёл. Двигался сначала медленно, явно сдерживаясь изо всех сил и прислушиваясь к её ощущениям, но затем сорвался, быстрее стремясь к разрядке, пока не излился уже почти прозрачными каплями на живот.
Глава 27
Ещё какое-то время они расслабленно лежали, рядышком, в переплетенье руки и ног, и постепенно остывали. Лёгким прикосновением пальца он вычерчивал на её коже узоры. Она разобрала – он выводил её имя. Лена.
– Ты потрясающая, такая красивая… – прошептал он. Взял её руку, поднёс к губам, нежно поцеловал.
Для такого молчуна
– А что от тебя хотел Русов? – поинтересовалась она, слегка побаиваясь, что он вновь рассердится из-за слов этого зловредного банкира.
– Работу предлагал.
– А ты?
– А я обдумал и отказался.
Почему-то «обдумал» немного задело.
– Что ж так? У него там, наверное, сплошные плюсы.
– Угу.
– Тогда почему?
– Потому что, – он скосил на неё глаза, улыбнулся, – потому что ты красивее Русова.
– Да ты король комплиментов! А знаешь, если честно, то мне казалось, что ты меня ненавидишь, – с коротким смешком призналась она. – Ну во всяком случае, ещё какое-то время назад.
Он нахмурился и с ответом не спешил. Она даже слегка напряглась.
– Хм, такое красноречивое молчание. Неужто и впрямь ненавидел или... ненавидишь до сих пор?
– Ну конечно, нет, – вздохнул он. – Если бы ненавидел, меня бы тут не было. Просто в прошлом случались кое-какие неприятные моменты.
Теперь нахмуриться пришла её очередь.
– О чём ты? Неужто всё тот отчёт никак забыть не можешь? Да я даже не ругала тебя! И Любу, между прочим, по твоей просьбе не стала наказывать. Так только... пожурила слегка.
Упоминание о Любе, даже вот такое, мимолётное, неприятно царапнуло. Сразу же, точно рефлекторно, всплыл подслушанный разговор, но Елена Эдуардовна заставила себя не думать об этом. Не портить такой чудный день.
– Да причём тут отчёт? Это ерунда. Послушай, мне не хочется вспоминать…
– Нет уж давай! – Она перекатилась на живот, приподнялась на локтях и вперилась в него пытливым прищуренным взглядом. – Выкладывай! Нехорошо это – заикнуться и замолкнуть. И вообще, должна же я знать, в чём перед тобой провинилась. А то ощущение, будто у тебя камушек за пазухой.
– Какой камушек? Никаких камушков. Я просто хочу забыть всё неприятное. Иди ко мне… – Он хотел притянуть её к себе, но Елена Эдуардовна не далась.
– И всё-таки я хочу знать. Ты скажи, а потом забывай. Так будет честнее.
– Да не о чем рассказывать, – вздохнул он. – Просто ты всякий раз при встрече клевала мне мозг: не так одет, не так иду, не так посмотрел... Цеплялась по пустякам, ну и в выражениях, знаешь, тоже не стеснялась. Так что – да, Лена, некоторое время назад ты меня весьма подбешивала. Но давай оставим это в прошлом…
– А я ведь не помню этого… – задумчиво произнесла она. – Я, наверное, просто не в себе была. Я осенью близкого человека потеряла. Хотелось выть от горя, а надо марку держать. Работать, планы выполнять. Ну и… срывалась…
Он снова притянул её к себе. На этот раз она сдалась.
Больше щекотливых тем они не касались, если не считать его замаскированного упрёка, что вчера она, мол, флиртовала со всеми напропалую. Но это было даже отчасти приятно.
– Так ты ревнивец? – смеясь, заметила она.