В моём сердце ты...
Шрифт:
– Елена Эдуардовна, тут вам из Москвы звонили… – обратилась к ней Людмила Михайловна, когда она поднялась в приёмную.
– Потом, потом… – просипела она, с трудом владея голосом.
Залетела в кабинет и привалилась к двери спиной. Ревность и обида душили, точно петлёй стягивая горло. Слёзы всё-таки брызнули, как она ни запрещала себе. Мелкие, жгучие.
Елена Эдуардовна сомкнула веки, через силу сделала несколько глубоких вдохов. Помогло. Но ни к селу ни к городу напала вдруг икота. Она подошла к диспенсеру, налила воды, выпила
Из-за двери послышался шум. В приёмной разговаривали на повышенных тонах, но слов было не разобрать.
Она поспешно спрятала зеркало в сумочку, расправила плечи, приняла подобающее выражение и с деланной сосредоточенностью уставилась в монитор.
И очень вовремя, поскольку в следующую секунду дверь распахнулась, а на пороге возник Батурин. Неторопливо, но уверенно он пересёк кабинет. Выдвинул, не глядя, стул, приставил к её столу и уселся напротив, сложив локти на столешницу. Сначала молчал, прожигая взглядом.
Елена Эдуардовна злилась и нервничала, и от того, что нервничала, злилась ещё больше.
Что он себе позволяет? В конце концов, она его руководитель. Но высказать ничего не могла – его близость выбивала почву из-под ног. А от пристального взгляда какого-то чёрта рдели щёки. Ещё и сердце молотило так, что, казалось, грохот его слышит даже Батурин.
– Долго ты ещё будешь изводить себя и меня? – наконец произнёс он.
Она сглотнула. И всё так же, не глядя на него, ответила:
– Не понимаю, о чём вы. – Голос её слегка дрогнул.
Он устало вздохнул.
– Долго будешь делать вид, что между нами ничего нет?
Однако! Всего четверть часа назад он обнимал другую, а теперь смеет задавать ей подобные вопросы? Будто это её вина в том, что у них ничего не вышло. От негодования у неё даже горло запершило, но зато вернулось самообладание.
Елена Эдуардовна плавно поднялась из-за стола и, метнув в него строгий взор, покачала головой. Прошла к диспенсеру попить воды. Он развернулся на стуле, неотрывно следя за ней.
– Вы, Андрей Викторович, в своём ли уме? – отставив стакан, спросила его. – Я не делаю никакой вид – между нами ничего и нет. И быть не может!
– Это там, на лестнице, ты не делала вид, а здесь…
Тут уж она чуть не задохнулась от возмущения. Вот это запредельная наглость!
– Тебе было неприятно, – продолжал он, – хотя зря. Катю я просто успокаивал.
– Мне плевать, – зло ответила она. – У вас, Андрей Викторович, слишком разыгралось воображение. Мне дела нет, кого вы обнимаете и почему. И сделайте милость, покиньте мой кабинет немедленно.
– Да почему ты такая упрямая? Да, я виноват перед тобой за… за то слово. Но это было давно. До того, как я узнал тебя ближе. Сейчас я бы ни за что так тебя не назвал. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. И ты мне соврала. Ты же тогда… со мной…
– Вам просто хочется так думать, – холодно возразила она. – Но я, знаете ли, не имею привычки врать.
Он быстро поднялся и в один миг оказался рядом.
– В самом деле? И часто вы так лечитесь от скуки? – Батурин крепко стиснул её плечи, посмотрел в упор.
– Вы забываетесь! – вскипела она, тщетно пытаясь высвободиться из его рук. – Вы, вообще, отдаёте себе отчёт, где находитесь и с кем разговариваете? Я – ваш начальник, а вы – мой…
– Твой, твой… – прошептал он ей в губы, порывисто наклонившись, и впился жёстким поцелуем.
Елена в первый миг растерялась, но затем – откуда только силы взялись – вырвалась, толкнула Андрея в грудь и тут же отскочила.
– Вы совсем с ума сошли! – зашипела она гневно. – Выйдите отсюда немедленно!
На этот раз спорить он не стал, развернулся, направился к дверям, лишь на пороге бросил:
– Как скажешь.
Глава 36
Андрей вернулся в кабинет мрачнее тучи.
Арсений тут же засуетился – видимо, принял его хмурый вид на свой счёт. Поёрзал на месте, переводя виноватый взгляд с него на Катю, покряхтел себе под нос, затем подал голос:
– Я это… не хотел Катю обижать…
Андрей оторвал взгляд от монитора, посмотрел на него непонимающе. Он и забыл совершенно, что полчаса назад этот павлин Арсений, бездумно ляпнув, обидел Катю.
А началось всё с Любы. Она приволокла журнал и пробники какой-то косметики – Андрей не всматривался и не особо прислушивался, но уловил, что Люба пыталась толкнуть это добро Дине и Кате. Расписывала волшебные свойства, гарантировала столь же волшебный эффект. И всё это счастье – всего за полцены.
– Ты бы так по работе старалась пиарила, – хмыкнул Арсений, – глядишь, и в замдиректора по рекламе выбилась бы.
– Я не пиарю! – обиделась Люба. – Это очень качественная косметика!
– Очень качественную косметику по знакомым не втюхивают, – не унимался Арсений.
– Много ты понимаешь! – сверкала глазами Люба. – И я не втюхиваю! А делюсь с девочками возможностью приобрести…
Арсений в ответ лишь глумливо скривился. Люба бросила на него испепеляющий взор и повернулась к Дине Шигибаевой.
– Дин, вот смотри какая помада. Цвет спелой вишни. Хит сезона! У тебя губы полные, так что это прямо твоё.
Дина с сомнением повертела предложенный хит.
– А тебе, Катюша, прямо всё можно смело брать, – Люба выставила перед ней на стол какие-то тюбики, флакончики, коробочки. – Гляди, тут как раз для тебя и пудра, и палетки теней, и румяна, и подводка… Кстати, если берёшь три позиции, то на четвёртую дополнительная скидка. Бери, не пожалеешь! Ты с такой косметикой настоящей красавицей у нас станешь. Мужики так и будут за тобой бегать табуном.