В моей смерти прошу винить… (сборник)
Шрифт:
Кто-то ударил его ногой по лицу. Парень упал. Кровь хлынула из разбитого носа. Заложник задергался так, будто находился в открытом море среди голодных акул и при всем при этом не умел плавать. Хотя в его случае, пожалуй, это самое верное сравнение. Кровь лилась действительно сильно. Об этом дохляке поговаривали, что он может сам себя убить степлером, но Макс никогда не понимал, о чем это они. Теперь все встало на свои места. Он мог пораниться чем угодно и умереть от потери крови, если ему вовремя не оказать помощи. А помощь ему здесь оказывать никто не собирался.
– Ты что, гнида, вечно жить собрался?
Сильный удар по лицу откинул голову, и она со звоном врезалась в бетонный пол. Звук, сочный, будто на пол уронили огромный крепкий арбуз, заставил сморщиться Максима.
– Ты покойник! – закричал один из террористов. – Вы все здесь покойники! Мы вас будем убивать до тех пор, пока не будут выполнены наши требования.
Черт! Требования! Что-то Макс их пропустил. Или они не были озвучены в прямом эфире? Тем не менее он просто жаждал узнать их.
Бандиты продолжили избиение безымянного менеджера проекта. Последствия для него будут в любом случае плачевные. Похоже, что этот проект для него последний.
Маркелова привлекла бегущая строка внизу экрана. Реклама – двигатель торговли, бляха. Обычно он не читал бред, отвлекающий от основного действа. Что там могло быть? Дешевая реклама? Или не менее дешевые объяснения в любви? Но здесь было что-то другое. Макс с неохотой оторвал свой взгляд от подрыгивающего ногами в предсмертных конвульсиях парня и начал читать.
Требования:
Начало неплохое. Как условия для приема на работу. Вы нам не подходите. Максим усмехнулся.
Требования: Мы прекратим убивать только тогда, когда вы перестанете смотреть наше шоу.
Макс подождал еще какое-то время, но бегущая строка больше не появлялась. Это все их требования? То есть просто нажать на кнопку «выкл» и прекратить убийства ни в чем не повинных людей. Ни в чем не повинных? Он посмотрел в черный экран. Закодированный канал. А так ли уж они не виноваты? Тварь Анжела не дала, Дима, ублюдок, опередил его и трахнул эту сучку, Киса не хотел брать его на работу. Ладно, эти в чем-то, может, и виноваты, но как быть с этим придурком в широких штанах? Что он тебе сделал? Не дал степлер? Занял денег и не отдал? Что? Он не смог ответить, но знал, что наверняка что-то есть.
«Даже если и есть, за это не убивают, – говорил ему здравый смысл. – Не убивают за отказ заняться сексом, не убивают за то, что кто-то тебя опередил, не убивают за отказ в приеме на работу. Нормальные люди никого ни за что не убивают».
Мы прекратим убивать только тогда, когда вы перестанете смотреть наше шоу.
Они ненормальные.
Макс почувствовал, что начал погружаться в сон. У него было единственное желание – проспать до утра без всего этого дерьма. Никаких шоу, никаких кошмаров. Просто спать.
Впервые за три года работы в этой фирме Маркелов опоздал. Сегодня он не услышал будильника, не почистил зубы, не завязал галстук и, как ни странно, не выспался. Обозленный на весь мир, а в большей степени – на себя, он вбежал по лестнице и, едва не столкнувшись с Холодовым, ввалился в помещение, разбитое на ячейки. Макс приготовился отражать выпады начальника по поводу опоздания и его внешнего вида, но Артем кивнул ему и спросил:
– Что, тоже плохо спишь?
Максим кивнул и собирался обойти начальника. Артем взял его за плечо.
– Зайдешь?
Это был вопрос. Не вызов к начальству «на ковер», а именно вопрос. Дружеский, ну, или приятельский. Эдакое приглашение на чай, от которого можно отказаться. Но Макс не отказался.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Маркелов и только сейчас заметил, что вид у Холодова немногим лучше его.
Они сели за стол для совещаний, друг напротив друга. Початая бутылка коньяка уже стояла между ними, нарезанный лимон рядом на блюдце, а вот рюмка была одна. Хозяин кабинета спохватился, встал и пошел за второй. Но Максим развернул его на полпути.
– Артем, я воздержусь.
– Что так? – Холодов явно был разочарован.
– На рабочем месте и все такое, – не найдя более веской аргументации, ответил Маркелов.
Артем возражать не стал. Сел, налил в рюмку и выпил.
– Хреновые времена настали, не так ли, коллега?
О-о! Это наверняка уже вторая бутылка.
– Сначала эта дрянь… Ну скажи мне, кому понадобилось насиловать эту блядь, если она давала всем направо и налево?
Макс едва не вскочил с места. Это было для него новостью. Признаться, он и Димкиному рассказу не очень-то верил. Оказывается…
– Она бы даже горбатому уроду с хером вместо носа дала. Только попроси.
Артем снова наполнил рюмку и выпил. Закинул дольку лимона в рот и, скривившись, начал, чавкая, жевать.
– Артем Дмитрич, я, наверное, пойду, – сказал Маркелов и встал.
– А этот хорек? Тридцать ножевых ран! Тридцать! Не две или три, а тридцать. Это ж как надо разозлиться на ушлепка, чтоб сделать из него сито, дуршлаг для макарошек.
Максим снова сел.
– А это лысое недоразумение. Кому на хер понадобилось сбивать этого старого осла? Не понимаю. – Он наполнил рюмку, взял в руку и покрутил. – Ну не принял он кого-то на работу, ну и что? – Артем выпил, скривился. – Ведь за это же не убивают. Черт! Заговор какой-то.
Нормальные люди вообще никого не убивают.
Роль слушателя Маркелова мало чем прельщала. Максим снова собирался встать, когда в кабинет влетела Маша. Девушка не из запоминающихся, но так как она была первой, с кем сталкивался работник с утра (Маша сидела на ресепшене), то она стала самым популярным персонажем их реалити-шоу под названием «Я работаю в офисе».
– Чего тебе? – спросил Холодов и снова налил в рюмку. Он был уже достаточно пьян, чтобы не смотреть в сторону собеседников.