В начале было Слово, а в конце будет цифра.
Шрифт:
Лишь изредка Свои слова он дополнял какими-то физическими действиями, например прикосновением руки к телу болящего. Или во время изгнания в Иерусалимском храме Он сделал хлыст из веревок и этим хлыстом изгонял нечестивых менял и торговцев. Но слово всегда на первом месте. Более того, чудеса и исцеления были лишь средством, они использовались Спасителем для того, чтобы люди поверили в Слово – источник вечной жизни. Так уж устроен человек, привязанный к земле: сначала он должен удостовериться во власти над материей или злыми духами, а уж потом он всецело доверится слову. Вспомним историю исцеления Христом бесноватого в Капернауме:
«Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал громким голосом: оставь; что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди
Мысль о том, что исцеления, изгнания бесов и прочие чудеса вторичны по отношению к Слову, проводит святитель Иоанн Златоуст:
«Так как Он учил как власть имеющий (Мф. 7:29), то, чтобы такой образ Его учения не сочли исполненным тщеславия и высокомерия, Он то же самое и делами подтверждает, и, как имеющий власть, исцеляет болезни, чтобы те, кто видел Его таким образом учащего, не смущались уже после того, как Он с такою же властью совершал и чудеса». Чуть ниже та же мысль, выраженная иными словами: «Обрати внимание на мудрость Владыки, с каким разнообразием Он устрояет пользу предстоящих, когда переходит то от чудес к словам, то от слов к чудесам. Прежде чем взойти на гору, Он исцелил многих, пролагая чрез то путь проповеди; и после окончания этой продолжительной беседы опять возвращается к чудесам, чтобы самым делом подтвердить сказанное Им» (Беседы на Евангелие от Матфея).
Слово Сына Божия произносилось со властью. Здесь я немного отвлекусь от Священного Писания и обращу внимание на то, что в нашей сегодняшней жизни также довольно часто используется словосочетание «власть слова». Иногда его потребляют для того, что констатировать, что в наше время средства массовой информации (СМИ) стали четвертой (неофициальной) ветвью власти в обществе (наряду с теми, которые прописаны конституциями, – законодательной, исполнительной и судебной). Иногда об этом говорят на курсах риторики, ораторского мастерства и публичных выступлений (сегодня их развелось очень много). Появилось большое количество учебных пособий на эту тему (примечательно, что в основном переводы с английского). Там есть термин authority of word/speech – «власть слова/выступления». В одном из современных словарей нахожу следующее определение термина «власть слова» [32] :
32
Власть. Политика. Государственная служба. Словарь. Авторы – В. Ф. Халипов, Е. В. Халипова. – М.: Луч. 1996.
«…влияние, производимое на слушателей собеседником, в публичной речи, на собрании, митинге, средствами массовой информации, зависит от лексикона, интонации, убежденности, мастерства говорящего, пишущего, т. е. государственного деятеля, политического лидера, оратора, государственного служащего, педагога, журналиста и т. д.»
Подобного рода современные понятия «власти слова» ничего не имеют общего с властью, коим обладало слово Спасителя. В Евангелии от Матфея читаем: «ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:29). В Евангелии от Марка: «И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мк. 1:22). В Евангелии от Луки: «И дивились учению Его, ибо слово Его было со властью» (Лк. 4:32). Напомню, что тогда по всей Иудее было множество вождей, которые пытались учить народ, возвышаться над народом и таким образом держать его в узде. Это были фарисеи и книжники, которые знали «назубок» закон и пророков и разъясняли «невеждам в законе» их смысл. Примечательно, что, в отличие от них, Иисус говорил «как власть имеющий» – не как толкователь законов, а как законодатель.
Описывая, как Христос учил в синагоге в Капернауме (Мк. 1:21–28), архиепископ Аверкий (Таушев), сравнивает живое слово Христа с мертвым словом фарисеев и книжников: «Слушая постоянно мертвое слово своих учителей-книжников и фарисеев, галилеяне были поражены, услышав живое слово Господа: те говорили, как рабы закона, а Иисус, как власть имеющий. Книжники и фарисеи, не понимая сами закона, искажали его смысл и потому говорили неубежденно и неубедительно; Иисус же говорил Свое, то, что Он слышал от Отца Своего, а потому говорил властно, убежденно и убедительно, что и производило сильное
33
Архиепископ Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. – Джорданвилль, Троицкий монастырь, 1954.
Вот как толкует упомянутое выше место из Евангелия от Матфея (7:29) блаженный Феофилакт Болгарский: «Удивлялись не начальники, ибо как могли удивляться завидующие Ему? – но незлобивая масса: удивлялись же не оборотам речи, но ее свободе, ибо Господь показывал Себя превыше пророков. Те говорили: „это говорит Господь“, а Христос, как Бог, говорил: „Я говорю Вам» (Толкование на Евангелие от Матфея).
А вот фрагмент из пространного толкования святителя Иоанна Златоуста того же места из Евангелия: «Следовало бы, судя по тяжести предложенных заповедей и по высокости повелений, народу болезновать и прийти в уныние; но такова была сила Учителя, что Он многих пленил и привел в величайшее удивление и сладостью Своих слов убедил не отступать от Него и тогда, когда перестал говорить. Даже и тогда, когда Он уже сошел с горы, слушатели все еще не отходили, но все следовали за Ним: вот сколь великую Он внушил любовь к Своим словам!
Но более всего они удивлялись Его власти, так как Он Свою речь говорил не от лица другого, подобно пророку Моисею, но всюду показывал, что Сам имеет власть. Так, предписывая законы, Он постоянно прибавлял: «А Я говорю вам», и, напоминая о последнем дне, представлял Себя Судиею, как по отношению к наказаниям, так и по отношению к наградам. Все это, кажется, должно бы было привести слушателей в смятение.
В самом деле, если книжники бросали в Иисуса Христа камни, и изгоняли тогда, как Он уже самими делами доказывал Свою власть то, как бы, кажется, не соблазниться народу теперь, когда Он одними только словами доказывал эту власть и особенно когда слова эти сказаны были в самом начале, прежде нежели Он показал на опыте Свою силу? Но с народом ничего такого не случилось. Так, когда сердце и ум бывают доброго расположения, тогда легко убеждаются словами истины. Вот почему книжники соблазнялись и тогда, когда знамения возвещали о Его могуществе; а слушатели, внимая только Его учению, повиновались и следовали за Ним. Это дает разуметь в своих словах и евангелист: «За Ним последовало множество народа» (Мф. 8:1); то есть последовал за Ним не кто-нибудь из начальников и книжников, но те только, которые чужды были лукавства и имели искреннее расположение. Во всем Евангелии видеть можно, что только эти последние прилеплялись к Нему. Так, и когда Он говорил, они безмолвно слушали и ничего не прибавляли к словам Его, не прерывали их, не искушали Его и не искали случая уловить Его, подобно фарисеям; и по окончании проповеди с удивлением следовали за Ним» (Беседы на Евангелие от Матфея).
Власть и сила Слова: история исцеления Христом слуги римского сотника
Размышляя о власти и силе Бога Слова, не могу пройти мимо истории об исцелении Христом слуги римского сотника. Она начинается следующими словами: «Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его» (Мф. 8:5–7).
А далее римский военный начальник говорит совершенно неожиданные слова:
«Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; ибо и я подвластный человек, но имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает» (Мф. 8:8–9).
В этом отрывке заложено много мыслей.
Во-первых, мысль о том, что Бог (Христос) обладает высшей властью. Сотник является «подвластным человеком», над ним имеются иные земные начальники. Он, однако, со своей просьбой обращается не к своим земным начальникам, а к Иисусу Христу. Сотник понимает, что именно Христос занимает высшее место в иерархии власти. Римский военный начальник понимает ограниченность земной власти и человеческого слова. Он, сотник, может дать приказ «уйди» только своему солдату. Иисус может сказать «уйди» проказе, и она уйдет; достаточно вспомнить сюжеты Евангелия, когда Иисус Христос исцеляет прокаженных и слепых, воскрешает мертвых – каждый раз чудо возникает после тех или иных слов, произносимых