В начале войны
Шрифт:
Однако штаб 34-го стрелкового корпуса мы перехватить не сумели. Командир корпуса, оставив части под Витебском, отошел со штабом на 60 км, как и было приказано.
Мы выбрали свой передовой командный пункт в одном километре северо-западнее Рудни, в 150 м от шоссейной дороги на Витебск. Оперативная группа 19-й армии находилась в сторону Смоленска на удалении 18–19 км.
Противник наносил удар в двух направлениях: Витебск — Велиж и Витебск Демидов. У него было много танков, а 19-я армия их почти не имела. Наши войска не имели достаточного опыта борьбы с танками. Тяжелая артиллерия оказалась неповоротливой и также не имела опыта борьбы с танками.
В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков в противотанковые районы или в противотанковые щели и окопы, если они отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства. Пехота же должна лишь отсекать от танков вражескую пехоту и уничтожать ее. В результате такой учебы пехота оказалась недостаточно подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки иногда метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скапливались в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя со своими наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь и взаимодействие.
Уже в те дни я пришел к выводу о необходимости широко применять активные методы борьбы с танками. Пехота на любом рубеже, как только заняла его, немедленно должна отрыть щели и никуда не отходить. В случае появления танков и авиации противника укрываться в щели и вести самую активную борьбу с танками врага, применяя гранаты, бутылки с горючей жидкостью (КС), стреляя по смотровым щелям танков. Вся артиллерия и минометы должны вести огонь по танкам. Против танков противника немедленно направляется штурмовая авиация.
Правда, незадолго до войны мы начали осваивать подобные методы борьбы с танками противника, но они еще не дошли до войск. Не удивительно, что активная борьба с танками имела успех даже тогда, когда обстановка ей не благоприятствовала.
…Солнце уже стояло совсем низко над горизонтом, когда в районе Рудни появились немецкие танки. Шли они по дороге в направлении города, вблизи которого был мой командный пункт. Услыхав стрельбу, не похожую на стрельбу полевой артиллерии, я послал офицера связи на легковой машине вперед, чтобы выяснить, что там происходит. В 3 км от моего командного пункта на повороте шоссе он столкнулся в упор с немецкой танковой колонной, впереди которой на легковой машине ехали три фашистских офицера.
Офицер связи, будучи находчивым человеком, выскочил из машины, бросил ручную гранату в машину фашистов и, нырнув в высокую рожь, бегом направился обратно, чтобы предупредить нас об опасности.
Танки противника на некоторое время задержались возле подбитой машины, затем снова двинулись на Рудню.
Пока офицер связи добрался до нас, вражеские танки вышли в район командного пункта. Они обстреливали дорогу и обочины. Над нашими головами то и дело проносились немецкие самолеты, бомбившие и обстреливавшие местность, лежащую на пути движения танков.
Мы находились в густом кустарнике в ложбине, в стороне от дороги. Машины и люди были отлично укрыты густой рожью, а выезд с командного пункта на шоссе был сделан далеко в стороне.
Когда вражеские танки оказались в полукилометре от Рудни, из
Позже выяснилось, что в машинах ехали командующий 19-и армией генерал-лейтенант И. С. Конев и начальник политотдела армии бригадный комиссар А. М. Шустип, который был в этом бою ранен. Они направлялись в передовые части, попутно предполагая заехать и на наш командный пункт. Выехав из города и неожиданно натолкнувшись на вражеские танки, И. С. Конев быстро организовал отпор танкам.
На подступах к Рудне головные танки вновь задержались, открыв прицельный огонь по станции и городу. Остановилась и развернулась следовавшая за танками колонна мотопехоты. Заработали станковые пулеметы. Немецкие автоматчики двигались прямо на нас.
Оставалась единственная возможность: выбраться на север. Впереди было открытое пространство метров в 150–200. Я сказал шоферу Демьянову, чтобы он сделал несколько резких поворотов в сторону, пока мы не въедем в рожь. Со мной сели Хирных и Пархоменко, остальные тоже приготовились к отходу, кто на машинах, кто на мотоциклах, кто пешком.
Фашисты никак не думали, что у них под носом находится командный пункт заместителя командующего фронтом. Орудия танков и пулеметы не были повернуты в нашу сторону, и наш маневр удался. Вслед нам раздалось несколько автоматных очередей. Спаслись все. Генерал Конев, считая меня погибшим, донес об этом в штаб фронта.
Из-под Рудни наш КП перешел в район сосредоточения и развертывания 16-й армии, которой командовал генерал-лейтенант М. Ф. Лукин. Это было близ совхоза Жуковка в 12 км севернее Смоленска на магистрали Минск — Москва. КП располагался в леске, на небольшой возвышенности, с которой открывался хороший обзор местности, лежавшей в западном направлении.
Начальник штаба армии полковник Шалин вручил мне записку маршала Тимошенко.
Лично.
Тов. Еременко А. И.
Штаб фронта переходит в район Ярцево. Вам надлежит остаться в районе Смоленска для увязки действий 16, 20 и 19-й армий и оказания им помощи.
Тимошенко{4}.
В связи с этими указаниями мы организовали рядом со штабом армии свой КП. На нем находилось всего четыре офицера (адъютант, порученец и два оперативных работника) и несколько связных на мотоциклах. Техническими средствами связи мы пользовались через штаб армии.
Я получил возможность близко познакомиться с этой замечательной армией, сыгравшей существенную роль в обороне Смоленска, и прежде всего с ее командиром Михаилом Федоровичем Лукиным. Ему было за пятьдесят. Открытый взгляд, выразительное волевое лицо. Трудолюбием, тягой к знаниям, а также незаурядной храбростью зарекомендовал он себя еще в первую мировую войну, когда ему было присвоено офицерское звание и доверено командование ротой. В период гражданской войны он сражался в рядах Красной Армии. В мирные годы занимал должности начальника Управления кадров РККА, военного коменданта Москвы, начальника штаба Сибирского военного округа.