В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)
Шрифт:
К середине ноября прибыли огромные осадные орудия, заказанные Кодамой из Японии. Орудия подвезли к станции Чанлинцу — последней вне зоны действия русских пушек из Порт — Артура, пятнадцать километров от города. Вес каждого орудия был 8 тонн (без лафета). Теперь их нужно было тащить к холмам, окружающим город. Каждому орудию придали команду в 800 человек с указанием двигаться только ночью. Частые осенние дожди расхолаживали самых горячих поклонников тяжелой артиллерии. К небесным громам присоединилась артиллерия Порт — Артура. По четыре в упряжке, японцы тащили осадные орудия на санках сквозь грязь и непогоду, через скалы и потоки. За ними тащили тысячи двухсоткилограммовых снарядов. Для одиннадцатидюймовых гаубиц подготовили бетонные
В это же время саперы как кроты неустанно копали в направлении крепости. Они устанавливали минные устройства под русскими укреплениями. Критической становилась важность высоты 203: японцы со своих позиций могли видеть порт и корабли, но только с высоты 203 обзор был полным по отношению и к морским и к наземным целям. Только с этой высоты стрельба по русским кораблям становилась расстрелом.
Крепость держится
Японцы мобилизовали свое бездонное упорство и копали под русские укрепления, таща за собой минные устройства. К 15 ноября 1904 г. их продвижение стало заметным. Русские оборонительные отряды периодически нападали на «кротов», но было почти ясно, что на каком–то этапе невероятное упорство японцев скажется на позициях крепости. У японцев же, по мере их продвижения под землей, все более важной стала задача сокрытия их рабочих смен, яростно копающих под землей. Куда прятать огромные объемы вынимаемой земли? Впередистоящий бросал землю с лопаты стоящему сзади, и так цепочка передавала поток вынимаемой земли. Но на выходе могли образоваться уже целые горы. От выходов в тайные пещеры японцы уносили землю в бамбуковых корзинах.
Порт — Артур стал предметом повсеместного обсуждения в Японии. Пожилых мобилизованных и молодых выпускников училищ немедленно слали под Порт — Артур. Публика все больше называла методы осады «убийством лучших сил». Военным было трудно оправдаться. Впервые в японской истории были мобилизована группа женщин, они тоже были посланы на штурм русской крепости. Генерал Ноги стал одним из наиболее непопулярных людей в Японии. Как минимум, его называли «показушником». Ноги обличали тем более яростно, что вести с других фронтов и морей были благоприятными. Газеты требовали отправить под Порт — Артур еще 100 тыс. солдат. Император послал Ноги еще одно письмо с требованиями исполнить свой долг. Ямагата создал стихи в классическом китайском стиле, в которых говорилось о пользе предвидения при взятии крепостей. Стихи старого фельдмаршала Ямагаты:
Как гром рычащие пушки сотрясают небеса!
Полгода осады и мириады трупов!
С волей, сильнее, чем сталь,
Наконец–то я взял Порт — Артур.
Дело дошло до того, что фельдмаршал Ямагата, который в свое время выдвинул Ноги на командование Третьей армией, теперь в присутствии императора Мэйдзи требовал его замены. Император повернул дело в практическую плоскость. «Кто заменит его?» Фельдмаршал Ойяма хотел, чтобы Третью армию возглавил Кодама. На пути к подобной замене Кодама посетил генерала Ноги и выдвинул план перемещения тяжести атакующих действий на высоту 203.
Именно в эти дни Кодама согласился дать интервью американскому журналисту Ричарду Барри из «Сан — Франциско кроникл». Американец встретил японского генерала в кабинете русского градоначальника города Дальний. Генерал был одет в кимоно и сидел на красных подушках, куря сигару и чистя ногти при помощи ножа. «Я едва мог представить себе, глядя на эту крошечную фигуру, что передо мной великий гений огромной войны, человек, от которого зависела вся Японская империя». У Кодамы не было сомнений относительно будущего крепости Порт — Артур: «Я держу ее здесь, — сказал он, протягивая корреспонденту маленькую ладонь, — в этой руке. Порт — Артур силен, очень силен, но мы возьмем его».
Прежде чем сместить генерала Ноги, японские военные вожди решили дать ему еще один шанс, еще одну возможность. Между 17 и 24 ноября 1904 г. японцы возобновили яростный штурм крепости. Они взорвали несколько минных устройств под российскими фортами и наметили третью всеобщую атаку на 26 ноября. Как вспоминают окружающие, генерал Ноги был в состоянии глубокой депрессии. Он не спал три дня и три ночи. «Я не знаю, что я могу сделать еще. Я отдам командование любому, кто может делать это дело лучше меня». В отношениях с Кодамой Ноги выказал такое почтение и такое желание воспользоваться советами «военного гения», что Кодама оставил его на посту командующего Третьей армией. Ноги увеличил численность саперов, он установил огромные осадные орудия на бетонированные площадки. Следуя совету Кодамы, Ноги устремился на высоту 203.
Прежние атаки нацеливались на укрепленные пункты старой китайской стены — от Чикуана на востоке до Сунгшу на западе. Теперь следовало повторить эти атаки не как самоцель, а как способ отвлечь русских от высоты 203. Тем временем русские более всего были заняты методами «выкуривания» японцев из вырытых ими подземных туннелей. Использовали все: от торпед до удушающих газов. Японцы в мешках из–под риса уносили своих покойников и продолжали бешеную осаду.
Ударные силы японской армии собрались на «Сосновом холме». Отсюда ночью 26 ноября японцы бросились на ближайший форт крепости. Генерал Накамура призвал к «атаке камикадзе». 2600 готовых умереть японцев всех рангов, званий и частей выступили вперед с приказом не стрелять ни выстрела до тех пор, пока они не окажутся в форте. В качестве боевого оружия можно было использовать только штык. Накамура: «Цель нашего подразделения — перерезать Порт — Артур на две части. Никто не может даже надеяться возвратиться живым… Каждый офицер должен заранее назначить своего заместителя. Пользоваться следует преимущественно штыком… Офицерам дается право убивать тех, кто, не имея на то особых оснований, стоят позади или отступают».
Три километра они шли колонной по четыре, пока не подошли к мосту над железнодорожными путями. Здесь одна часть (восемьдесят человек из Хоккайдо) ошиблась в ориентации и наткнулась на отряд в 400 русских разведчиков. Все японцы были либо убиты, либо взяты в плен. Остальная часть японцев попала в лучи русских прожекторов. Первыми на пути Накамуры были моряки из роты, обороняющей холм Сунгшу. В ходе многочасовой рукопашной схватки было убито более тысячи человек с обеих сторон, среди них тяжелораненым оказался генерал Накамура. Немало выживших замерзли в наступившую холодную погоду.
27 ноября было провозглашено перемирие для уноса мертвых. Русские и японские солдаты молча стояли вместе, а вокруг лежало невиданное число погибших. Обе стороны искали раненых, но тех в эту холодную погоду было уже немного. Снег заносил и мертвых и раненых. Японская темносиняя форма резко выделялось на белом фоне. Чтобы не быть столь хорошо видимыми, японцы на темносинюю зимнюю форму стали одевать летний хаки или кальсоны. Русские солдаты часто шли в атаку в тяжелых шинелях, затруднявшим им перемещение. Их героизм в эти отчаянные ноябрьские дни был выше любой словесной характеристики. За два дня японцы потеряли 10 тысяч человек, не получив взамен ничего особенного.
Наступила короткая передышка. Генерал Кондратенко, который командовал всей наземной обороной, остро видел значимость высоты 203 и начал увеличивать ее гарнизон. А в самой крепости — и в городе — атмосфера наступала весьма мрачная. Нехватка продовольствия, болезни, постоянный обстрел — все это не способствовало душевному миру. Свидетель: «Наступает время, когда невозможно будет выносить трудности осады… не будет силы выдерживать постоянно рвущиеся снаряды — разбитые дома, убитые друзья, которым не повезло, огромные воронки на поверхности — не говоря уже о миазме тысяч разлагающихся трупов на холмах и в оврагах вокруг фортов».