В небе Балтики
Шрифт:
Гвардии старший лейтенант Пасынков передал по радио:
— Всем собраться под облаками!
А там в это время появились "фоккеры". Связав их боем, четверка "яков" быстро отстала от группы Пасынкова.
— Гриша! В строю только четыре самолета, — доложил Губанов. — И те растянулись. Убавь скорость.
Вдруг сверху сзади из-за облаков вынырнули еще два ФВ-190. Видимо, они пытались только отвлечь внимание экипажей "Петляковых". Так и есть. Снизу, с высоты сто метров, два других "фоккера" атаковали самолет Дыньки. Пе-2 загорелся,
Но гитлеровцу все-таки не удалось уйти от кары. На выходе из атаки меткой очередью из пулемета его сбил флагманский стрелок-радист гвардии старший сержант В. А. Романов. Второй ФВ-190 попытался повторить атаку своего партнера, но также был сбит подоспевшими истребителями прикрытия.
Этот полет едва не стоил жизни и экипажу гвардии лейтенанта И. Д. Бедненко.Во время одной из атак "фокке-вульфов" его машину резко тряхнуло, и в тот же миг летчик ощутил сильный удар и острую боль. Правая рука безжизненно повисла на штурвале. Бедненко не растерялся: зажал барашками сектор газа и взял штурвал в левую руку.
— Вася, попробуй перевязать рану, — обратился он к штурману гвардии лейтенанту В. И. Мельникову.
Василий — однофамилец Георгия Мельникова — понимал своего командира с полуслова. Они летали вместе уже около года. Штурман готов был сделать все ради спасения экипажа. Когда между атаками фашистский истребителей наступила короткая пауза, Мельников бросился к летчику, чтобы оказать ему помощь. Он достал запасный шнур от шлемофона и в двух местах перетянул раненую руку Бедненко. Но летчик уже не владел ею и одной левой управлял двумя секторами газа и штурвалом. Мастерство и воля выручили его: самолет по-прежнему держался в строю, а штурман и воздушный стрелок-радист вели бой с "фокке-вульфами".
Летчика терзала нестерпимая боль. В голове у него шумело, перед глазами расплывались желтые круги. Силуэты самолетов стали похожи на тени.
Штурман с отчаянием посматривал на Бедненко.
— Держись, Ваня, держись! Осталось немного!
И гвардии лейтенант держался. Он нашел в себе силы, чтобы дотянуть до аэродрома и благополучно посадить машину.
После этого полета Григорий Пасынков был чернее тучи. Два лучших экипажа его эскадрильи не вернулись с задания. Опытный летчик Иван Бедненко получил тяжелое ранение.
К летчику Щеткину у комэска были особые претензии.
— Почему бросил ведущего? — строго спросил он его, выслушав доклад о выполнении задания.
— Я не бросил, я потерял вас на развороте, когда врезался в облако.
— Потерял на развороте...
— Товарищ гвардии старший лейтенант, вас и Щеткина вызывает командир полка, — перебил Пасынкова подбежавший посыльный.
На командный пункт комэск и летчик шли молча. Каждый думал о своем. Невеселой была их встреча с командиром полка. Оборвав доклад Пасынкова, подполковник Курочкин
— Какой же вы боец, когда в воздухе были рядом с командиром и потеряли его из виду?
— Если бы не облака... — пытался оправдаться Щеткин, но не договорил до конца.
— Облака, облака... — кипел от негодования Курочкин. — Знаете, как это расценивается трибуналом?
В комнату вошел замполит Савичев.
— Не горячись, Михаил Алексеевич, нужно разобраться, — успокаивал он командира полка.
Щеткин молчал, заметно мрачнея. Слово "трибунал", неосторожно оброненное командиром полка, ранило его в самбе сердце.
"Не верят мне, — думал Щеткин. — Разве я умышленно отстал от строя?"
— Нужно опросить летчиков-истребителей, которые шли со Щеткиным, и полнее восстановить картину боя, — предложил Савичев. — Тогда и примем решение.
Курочкин позвонил командиру истребительного полка майору П. И. Павлову, и вскоре летчики старший лейтенант Е. В. Макаров и лейтенант Н. Д. Серых, прикрывавшие Щеткина, прибыли на КП.
— Кто из вас был ведущим? — спросил у них Курочкин.
— Я, товарищ гвардии подполковник, — ответил Макаров.
— Почему откололись от группы?
— Мы с лейтенантом Серых прикрывали замыкающее звено, — начал докладывать Макаров. — На развороте вместе с "пешками" внезапно врезались в облака. А когда вышли оттуда, увидели только самолет Щеткина. Группы Пасынкова здесь уже не было. Щеткин пробил облачность вверх, надеясь, видимо, найти ведущего там. Мы потянулись за ним. Но над облаками "пешек" тоже не оказалось. Тут появились два "мессершмитта", завязался бой. Щеткин стал уклоняться от атак вражеских истребителей, умело используя облачность...
— И правильно делал, — добавил Серых. — Он облегчил и наши действия, и свою участь. Мы отогнали "сто девятых" и сопроводили одинокую "пешку" до самого аэродрома.
— Это вам не "пешка", а грозный боевой самолет Пе-2, — с раздражением заметил Курочкин.
Видимо, подтверждение летчиков-истребителей о правильных действиях Щеткина в создавшейся обстановке не успокоило командира полка.
— Если бы "Петляковы" шли компактной группой с шестью "яками", потерь могло бы не быть, — глядя на Щеткина, строго сказал Курочкин. — На вашей совести лежит гибель экипажей Фомичева и Дыньки.
И снова, словно ножом по сердцу, резанули Щеткина слова командира полка. Фомичев и Дынька были его близкими друзьями. Утрата их была особенно тяжела для него, а тут такое обвинение...
Гвардии майор Савичев стоял рядом с командиром полка и, слушая рассказ летчиков, внимательно смотрел на Щеткина.
— Вы думаете, что я трус? — вырвался гневный крик у Щеткина. — Я докажу вам обратное!
— Успокойтесь, товарищ Щеткин. Мы знаем вас и верим...
Гвардии лейтенант посмотрел на замполита доверчивым взглядом и чуть не заплакал.