В нейтральной стране

Брюс Жан

В нескольких шагах от Карин сидел мужчина. Это был директор агентства «Ландснорр». Юбер услышал ворчание Мераака:

– Ну, Свен... где твой микрофон?

Послышался треск, и в комнате зазвучал искаженный усилителем женский голос:

– Если это будет продолжаться дальше, Густав, я прерву с вами все отношения. Вы не можете вечно подозревать меня. Никак не могу понять, почему вы по-прежнему не доверяете мне. Я сообщила вам о приезде того агента ЦРУ, как только сама узнала об этом. Идя навстречу вашему желанию, я «сдала» вам человека, который должен был встретить его на вокзале, чтобы ему пришлось сразу

же войти в контакт со мной. Если вы считаете, что этого недостаточно, я предпочитаю прекратить работу с вами...

У Юбера остановилось сердце. Все его тело застыло, как будто окаменело. В подобных обстоятельствах он запрещал себе думать, чтобы не вынести поспешного суждения. Он прекрасно знал по своему опыту, какие комедии приходится иногда играть секретному агенту, и не исключал такого объяснения поведения Карин. В окулярах бинокля молодая женщина нервно расхаживала по комнате туда-сюда. Юбер перенес внимание на того, кого считал Жоржем Мазелем, а Карин называла Густавом. На его тонких губах играла жестокая улыбка, а прямоугольное лицо дергалось от нервных тиков, как будто Густав боролся с желанием рассмеяться. Его голос, передаваемый через микрофон, сменил голос Карин:

– Вы напрасно так разволновались. Лично я вам доверяю... Но я работаю не один. Мы не можем забыть, что вы кадровый сотрудник ЦРУ. Мы признаем, что вы оказали нам услуги, но не можем не обращать внимания на то, что произошло с момента приезда этого субъекта. Мы потеряли четверых наших людей из числа самых лучших. Кроме того, он похитил наши секретные фонды, а на следующий день пришел в агентство и стал надо мной издеваться.

Он скривился от злости и продолжил, понизив тон:

– Никогда не забуду эту шутку, которую он со мной сыграл. Я поклялся убить этого типа и убью его. Кажется, он уже двое суток находится в руках шведской службы безопасности, но мы не смогли получить никакой информации.

Юбер слегка изменил настройку бинокля, чтобы посмотреть на Карин. Она стояла в углу комнаты, хмуря брови. Снова зазвучал ее голос, искаженный микрофоном до такой степени, что Юбер его не узнавал:

– Секунду, Густав... Вы сказали, что он захватил ваши фонды?

Мужчина со злостью подтвердил:

– Да. Полностью... У нас в кармане не осталось ни единой кроны. Нам пришлось срочно запросить помощи у руководства. Это наверняка наделает много шуму...

Снова заговорила Карин:

– Вы можете мне назвать точную сумму, похищенную у вас?

Юбер быстро перенес внимание на советского шпиона, чье лицо застыло.

– Почему... – начал он.

Потом, фальшиво отвлеченным тоном:

– Один миллион двести пятьдесят тысяч крон.

В усилителе раздался нервный смех. Успокоившись, Карин сказала:

– Подождите секунду, пожалуйста.

Юбер увидел, как она вышла из комнаты, и воспользовался этим, чтобы опустить бинокль и посмотреть на Мераака, стоявшего рядом с ним, плечо к плечу. Мераак не шевелился, продолжая наблюдение. Юбер опять поднес бинокль к глазам. Густав достал сигарету и нервно прикуривал ее. Затем он принялся барабанить пальцами по подлокотнику кресла, бросая частые взгляды на дверь, оставленную Карин открытой. Молодая женщина вернулась, неся в руке пакет из темной бумаги, который Юбер сразу же узнал. У него сжалось горло, и он выругался от злости.

Карин

положила пакет на низкий столик, стоявший справа от кресла, в котором сидел ее собеседник. В усилителе снова зазвучал ее голос:

– Я получила этот пакет вчера. Прислал его мне Бессанкур. В нем миллион двести пятьдесят тысяч крон наличными и короткая записка, предписывающая мне сохранить деньги в надежном месте. Это и есть ваши секретные фонды?

Она разорвала обертку, и показалась пачка купюр.

Мужчина побледнел, вскочил, бросился к деньгам и накрыл их ладонью, как будто хотел защитить от нового исчезновения. Слегка хрипловатый голос Карин произнес:

– Можете проверить, все ли на месте.

Мужчина сел, подтянул столик к себе и стал быстро проверять содержимое пачек, пролистывая их пальцем.

Юбер весь дрожал, его лицо горело, и он чувствовал, что в нем поднимается ужасная ярость. Если бы он оказался в квартире Карин, то убил бы ее без колебаний.

Директору агентства «Ландснорр» потребовалось добрых пять минут, чтобы убедиться, что вся сумма на месте. Он убрал деньги в пакет, изобразил улыбку и сказал:

– Я вами доволен, Карин. Этот жест снимает с вас все подозрения в глазах руководящего комитета нашей организации. Вы оказали нам неоценимую услугу...

Карин ответила веселым тоном:

– Не подумайте, что я хочу воспользоваться ситуацией, но если мне не изменяет память, вы мне должны определенную сумму. Мы договаривались, что мои услуги будут оплачиваться...

Русский шпион засмеялся:

– А вы не теряете реализма, – сказал он. – Сколько?

Голос Карин смягчился:

– Вы забыли? Мы говорили о двух тысячах крон...

Он раскрыл сверток, вынул из него две пачки по тысяче крон каждая и протянул их молодой женщине. Она взяла деньги и положила на полку книжного шкафа. Когда она возвращалась, Юбер заметил, что ее красивое лицо стало озабоченным.

– Я бы хотела кое-что выяснить, – сказала она. – Вы мне сказали, что Бессанкур пришел в агентство и стал над вами издеваться. Как это произошло?

– Войдя к себе в кабинет около девяти часов, я обнаружил перед пустым открытым сейфом труп одного из наших агентов. В досье и картотеке кто-то покопался. Я сразу же подумал, что эта работа – дело рук вашего друга. За то время, что мы занимаемся им, я успел по достоинству оценить его и предположил, что он вполне может вернуться посмотреть на результат. Я принял меры, чтобы меня немедленно предупредили, если он вдруг сунется в агентство. Он пришел под видом бельгийского туриста и пошел ко мне следом за служащей, прекрасно зная, что делает... Во время своего ночного визита он спрятал в кресле пистолет и выхватил его в нужный момент, чтобы выкрутиться.

Карин прижала ладони к щекам. Она казалась потрясенной.

– Господи!.. Одна я знала, что в то утро он собирался пойти в агентство. Он поймет, что произошла утечка. Это жестокий и безжалостный человек... Шведская полиция недостаточно сильна, чтобы удержать его в тюрьме. Он убежит и первым делом явится сюда, чтобы убить меня. Я должна уехать... Спрятаться...

Она металась по комнате, потеряв все свое хладнокровие. Внезапно остановившись, сердито сказала:

– Я укладываю вещи и сажусь в первый же поезд... Я должна убраться из Швеции.