В Нью-Йорк за приключением

Макалистер Энн

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Гиб откашлялся, покачал головой и снова взглянул в ее сторону.

– П-прекрасно.

– Как я выгляжу? – поинтересовалась Хлоя, опасаясь, что вопреки уверениям Сьерры она неподобающе одета. Гиб предупредил ее, что вечер будет посвящен Гавайям. В Коллервиле это означало бы гирлянды из бумажных цветов и цветные соломинки в коктейлях.

Гиб сглотнул.

– Потрясающе.

Хлоя зарделась.

– Платье очень узкое?

– Нет! – Он снова откашлялся. –

Вовсе нет. Оно… сногсшибательное. Полный отпад.

Хлоя, смутившись, покачала головой.

– Не говори глупости. Я… не привыкла к таким вещам.

– Я не шучу.

– Я могу переодеться.

– Не можешь, – заявила Сьерра. – Оно просто прелесть, правда, Гиб? – спросила она, любуясь платьем.

– Очень, гм, миленькое. Где ты его раздобыла? – Гиб обратился к Сьерре, так как понимал, что такое платье не могло принадлежать Хлое.

– У Делии. Умберто подарил ей его после Парижского показа. Он решил, что оно прекрасно ей идет. Жалко, что он не видел его на Хлое.

– Да уж.

Хлоя не поняла, что это значит. На неодобрение не похоже, но все же она чувствовала себя сбитой с толку и немного не в своей тарелке.

Гибсон, по ее мнению, тоже выглядел неплохо. Не совсем по-гавайски, но очень мило.

Обычно Гиб носил потертые джинсы и белые рубашки навыпуск, наполовину расстегнутые и с вечно закатанными рукавами. Сегодня он был в черном с ног до головы – в черных джинсах, черных ботинках и черной льняной рубашке.

На секунду представив, как будет смотреться ее красное платье на фоне его черного наряда, Хлоя решила, что их можно будет принять за увеличенные до высоты человеческого роста шахматные фигуры. Она хихикнула.

– Что смешного? – поинтересовался Гиб.

– Н-ничего. – Она подавила смешок и нервно облизала губы. – Просто мысль одна пришла в голову.

Гиб недоверчиво посмотрел на нее.

– Ты готова? – спросил он.

Хлоя взглянула на Сьерру.

– Я готова?

Сьерра рассмеялась.

– О, да!

Гиб мотнул головой.

– Тогда идем. Поймаем такси.

Хлоя уже рот открыла, собираясь сказать, что прекрасно доедет и на метро, но в последний момент передумала. Сжимая в руках маленькую сумочку, одолженную у Сьерры, она направилась к лестнице.

Дверь соседней квартиры открылась.

– Эй, Хло-о-о… – Райс так и не смог произнести до конца ее имя, уставившись на нее с тем же ошеломленным выражением, что и Гиб. – Блин, – сказал он наконец. Его губы изогнулись в улыбке. – Я тащусь.

Хлоя услышала, как Гиб скрипнул зубами. Он схватил ее за руку и протащил мимо Райса с такой скоростью, что она едва успела улыбнуться в ответ.

– Извини, мы опаздываем, – заявил он.

– Кажется, ты говорил, что нам к девяти, – напомнила ему Хлоя, когда он усаживал ее в такси.

Гиб фыркнул, не соизволив

ответить.

По дороге они не проронили ни слова. Хлоя понятия не имела, что бы такое сказать, чтобы не разочаровать Гиба. Кто знает, что у него на уме? Он с отсутствующим видом глядел в окно и молчал до тех пор, пока не потребовалось указать водителю, где нужно остановиться.

Хлоя и сама не знала, что ожидала увидеть. Но она и подумать не могла, что таксист высадит их посреди ряда восьмиэтажных домов, очень похожих на товарные склады. Она решила, что Гиб ошибся адресом. Но он уже успел расплатиться и отпустить такси, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда машина умчалась, тяжелые двери одного из домов распахнулись. В дверях стоял мужчина в белых джинсах и яркой гавайской рубашке. Гиб взял Хлою за руку и ввел вовнутрь.

В коридоре было темно, горели лишь две тусклые лампочки. Под ногами Хлоя различала черную и белую плитку. Очень старую и не совсем чистую.

Когда Гиб сказал ей о вечеринке, она подумала о тех вечеринках, которые устраивали ее родители: когда компания друзей приходит в гости, чтобы поиграть в карты и вместе поужинать. Она ожидала попасть в квартиру, а не на склад. А когда Гиб открыл тяжелую металлическую дверь грузового лифта, она занервничала еще сильнее.

– Ты уверен? – пробормотала она.

– Проходи. – Он протянул руку, пропуская ее вперед.

– Но…

На губах Гиба появилась ехидная улыбка. Хлоя подумала, что он разыгрывает ее, всего лишь проверяет, способна ли она поверить, будто вечеринка может проводиться в таком ужасном месте…

Она уже готова была возмутиться, но внешняя дверь снова открылась, и в помещение ввалилась группа нарядно одетых людей.

– Придержите лифт! – крикнул один из мужчин.

Гиб придержал.

Хлоя рада была, что вовремя прикусила язык. Она отодвинулась в дальний угол кабины, освобождая место. Затем Гиб закрыл двери, другой мужчина нажал на самую верхнюю кнопку, и они поехали.

Движение лифта сопровождалось грохотом, скрипом и скрежетом, но за всем этим шумом Хлоя различала звуки музыки и женскую болтовню. Вскоре кабина вздрогнула и остановилась, и кто-то дернул за рычаг, открывающий дверь.

Когда люди выходили из лифта, Хлоя пыталась рассмотреть, что происходит впереди, за их спинами…

И увидела Гавайи.

Естественно, Хлоя никогда не была на Гавайях, но видела фотографии. Алмазную Голову она узнала бы где угодно. А вдалеке виднелась именно Алмазная Голова – за маленьким эстрадным ансамблем, играющим музыку, которую Хлоя помнила по старым бабушкиным пластинкам.

И здесь была не только Алмазная Голова. Здесь был песок. Грузовой лифт доставил ее прямиком на пляж! У Хлои отвисла челюсть.