В объятьях звёзд

Марика Ани

— Отключай, Асад, и пойдёмте, — предлагает Геля.

— Ба, самое интересное только начинается, — ворчит Ансер, и я с ним согласна, любопытно же увидеть реакцию и воссоединение.

— Это личное, Сер. И у нас нет никакого права вторгаться в чужую семью. Отключай, — строго замечает блондинка и отворачивается.

— Ты слишком правильная, — усмехается рыжий и, приобняв женщину, выходит из комнаты.

В коридоре нас встречает хмурый кесарь. На нас он не смотрит, только на жену. Та же молча проходит мимо. Всем своим видом показывая,

что злится на него. Стейбек не показывает свою горечь, ни единый мускул не дрожит, даже губы не поджимает. Но я замечаю потухший взгляд. Он ведь ради неё это сделал. Ради спасения.

— Ангелина! — окликаю её, женщина притормаживает и оборачивается. — Как только мы узнали о том, что вас похитили, я предложила ребятам совершить обмен. Меня на Вас. Ансер и Асад могут подтвердить. Но они даже не стали слушать этот план, а Стейбек послушал и согласился.

— Хорошая попытка, — усмехается кесарь.

— Помолчите, я ваш брак пытаюсь спасти! — затыкаю раздражённо. Брови мужчины удивлённо лезут на лоб.

— Вперёд, защитница, — хмыкает Стейбек, поднимая руки, будто сдаваясь.

— Он мне не нравится. С первой встречи, — заявляю блондинке. — Можно сказать, я его ненавижу.

— Ты защищаешь или закапываешь? — ворчит беззлобно Стей.

— Цыц! — шикаю, чтобы с мысли не сбивал. — Он не самый приятный человек. То есть рурк. Но его преданность семье дорогого стоит. Вы же знаете своего мужа лучше меня. Разве стал бы он рисковать будущим сына, если бы не просчитал всё до мельчайших деталей?

Блондинка переводит взгляд на кесаря, а я, хмыкнув своим мыслям, хватаю братьев и утягиваю в первый попавшийся кабинет. Там тоже как бы личное и интимное. Не будем присутствовать.

— Какая встреча, — раздаётся сбоку хриплый смешок. Резво отскочив, жмусь к Асаду и таращусь на вольготно устроившегося Эгорда. — Привет, лапуля. Ансер.

— Что ты тут делаешь? — напрягается брюнет.

— Жду кесаря, — отвечает Стервятник.

— Пойдём, — Асад распахивает дверь и выводит нас обратно. А там свёкор со свекровью целуются.

Мы очень тактично и тихо удаляемся к лифтам, и в кабине меня пробирает смех. Уткнувшись в плечо здоровяка, хихикаю. Будто собственных родителей застукала. Глупость такая. Хотя на самом деле я почему-то подумала, что тоже хочу пронести эту любовь через года со Старкаром. И чтобы он меня также сильно прижимал к себе даже через полвека.

***

Асад

Наблюдаю за Ланой и Ансером. Они опять переругиваются. Спорят о чём-то. От его грубости девушка вспыхивает и возмущённо бьёт по груди. А после, фыркнув, прячется под мой бок. Ищет защиты. Обнимаю её. Хрупкую. Боевую. Необыкновенную. Удивительную. Она вызывает массу эмоций. За всю свою жизнь не ощущал такого спектра. Досталось от родителей в двойном объёме. Минтакийцы, как и Ахернарцы, не очень сильны в эмоциональном плане. Они спокойны и рассудительны.

А вот ахернарцы ещё и холодны. Все гены на мне отразились, хоть я и чистый минтакиец.

Сложно мне переступить через собственные корни. Сложно её понять. Не умею я строить отношений. У меня их и не было никогда. Несколько любовниц-ахернариек, которым, кроме постели, ничего и не нужно. А как вести себя с Ланой, не знаю. Наверное, надо пригласить на свидание.

— Ты не знаешь, когда Регор вернётся? — отвлекает Лана.

— Сейчас узнаем, — ободряю её и вынимаю коммуникатор. Блондинка тут же с воодушевлением прижимается к боку, заглядывает в дисплей. А я носом утыкаюсь в макушку и просто вдыхаю её аромат. Медленно ищу нужный контакт и жму на вызов.

Коммодор не отвечает. Ни на первый звонок, ни на пятый. Что-то не так. Ему не свойственно уходить в подполье. Он бы отписался, если занят. Стараюсь не выдавать внутреннего напряжения и убираю аппарат.

— Он, похоже, занят, перезвонит нам. Опасности уже нет, сейчас у Макса подберем для тебя ком. Хочешь? — отвлекаю я и тяну Лану в медсанчасть.

— Хочу, надоело быть без связи, — соглашается девушка, но видно, что волнуется: ногти грызёт и брови хмурит.

— Всё будет хорошо, Регор отзвонится обязательно.

— Да, он ведь не изображает больше Ансера, правда? — шепчет она тихо, чтобы только я услышал. Задумчиво пожимаю плечами.

— Я всё выясню, а ты пока побудешь с Максом, — решаю, заводя в лабораторию.

— Хорошо, — Лана останавливается и тянется за поцелуем. Сама. И меня топит тёплая патока. Растекается по венам, расплавляя кости и мышцы. Превращая меня в желе. Губы обжигает, хочется смять их, забрать в каюту и обрушить всю страсть на неё. Но я сдерживаюсь. Опять. Боюсь испугать. Боюсь, что опять закроется, нахохлится и спрячется.

Развернувшись, вылетаю из помещения. Останавливаю в коридоре отставшего от нас Ансера. Брат хмурится, не понимает, почему его задерживаю.

— Говори быстро и не ври мне, Сер. Регор продолжает играть тебя? — прижав к стене, цежу.

— Понятия не имею. Я его со вчера не видел, — пожимает плечами брат. — А что?

— А то, что на связь не выходит. Что-то явно случилось.

— Заебали со своими проблемами! Ни дня не даёте побыть с Лапушкой, — ругается Ансер и, развернувшись, идёт обратно к подъёмнику.

Игнорирую его ворчание. Молча поднимаюсь на этаж деда, но секретарь сообщает, что он вышел из Корпуса. Спешно выходим обратно к взлетной площадке. Торможу Ансера, заметив деда со Стервятником.

— Что ещё за дела у него с Эгордом? — рычит брат, и меня волнует этот вопрос. А ответ мы получаем буквально через пару мгновений.

К ним идёт Тома. Совершенно спокойно, с рюкзаком и непроницаемым лицом. Подходит к Стервятнику. Он скалится, хватает её за шею, нависает.

— Иди в джет, — приказывает, и Старая идёт. Безропотно, не огрызаясь. — Хорошая сделка, Стей.