В одном строю

Шилин Валерий

К тому, что почти все вопросы ему приходится решать быстро и оперативно, Ванин давно привык – это же российская оборонка, а не ленивый южно-европейский базар. Заводчане умеют ценить даже секунды. К примеру, каждый день, проходя через турникет на проходной, работник предъявляет пропуск с микрочипом, прикладывая его к сенсору. Если ты проходишь контроль не позднее пяти минут до начала смены, то система открывает проход баз каких-либо проволочек. Если же ты делаешь это позже, даже с опозданием хотя бы на 3 (!) секунды, система делает

отметку и немедленно посылает сообщение твоему вышестоящему руководству с предписанием рассмотреть это нарушение трудового распорядка и предложением принять соответствующие меры воспитания. Почему 5 минут и не позже? Если твоя смена начинается, скажем, в 08:30, то к этому времени ты обязан быть уже на рабочем месте. Таким образом, ты должен пройти КПП как минимум в 08:25. Эти 5 минут даны для того, чтобы ты успел дойти – хоть добежать, хоть долететь (!) – от проходной до своего рабочего стола. Как-то, выступая перед студентами Ижевского механического института, Ванин в пылу дискуссии о дисциплине и цене времени бросил такое сравнение:

– Да если бы в нашей оборонке к расходу рабочего времени относились так же, как на гражданке, то у нас ни подводные лодки никогда не смогли бы погружаться так глубоко, ни самолеты не полетели бы со скоростью, равной трех-пятикратной скорости звука, а про космос вообще речи нет…

Вот такая выходит арифметика. Ванин до мозга костей чувствовал себя оборонщиком и в душе гордился этим.

Наколка

Захандрил мой друг: дела – ни к черту, дома с женой – проблемы, дочка связалась с дурной компанией. Впору з'aпить.

Идем мы с ним по улице. Я пытаюсь как-то взбодрить его, но чувствую, что силы моих слов недостаточно. И вот вижу: по противоположной стороне, шаркая, бредет бомж. Засаленная куртенка, дырявые штаны. Обросший, ссутулившийся, в стоптанных башмаках на два размера больше. От него зловоние чувствовалось даже за двадцать шагов.

– Пошли, – говорю я другу, – спросим у него, в чем в жизни счастье.

Подходим. Мужик не понял, чего мы от него хотим, стал сторониться.

– Погоди, приятель. Тебя как зовут?

– Шустрый. Погоняло такое.

– А имя у тебя есть?

– Ишь чего захотел! Было имя, да сплыло.

– А ты все же скажи. Мы тебе худа не сделаем.

– Ну, коль вы без злого умысла, то Федор.

– Скажи, Федор, ты счастливый человек?

– Вон куда занесло! Ежели по-честному, то да. Сегодня и поел, и четушку заработал. Вот.

Федор достал ополовиненную посудину.

– А скажи, ты бы меня с другом угостил? Не пожадничал бы?

– Кто? Я? Пожадничал?!.. Ребята, а ничего, что стакан'a нет? Из горл'a будете?

Федор стал решительно отворачивать пробку.

И тут мы с другом разом обратили внимание: на запястье у Федора была наколка с изображением пятиконечной звезды над перекрестием двух мечей.

Заметив наш взгляд, Федор поспешил опустить рукав.

– Воевал? – спросил мой друг.

– Воевал, – сухо, будто чужим голосом, ответил Федор.

– Ладно, дружище, пить мы не будем. Просто захотелось узнать, что ты за человек. Прости. Вот возьми немного денег. Сходи в баню, побрейся, купи чего-нибудь поесть. Своих ведь негусто, – я попытался отвести внимание от наколки.

Федор в лице переменился, исчезла хмельная ухмылка:

– Вам и впрямь интересно узнать, что я за человек? Да меня давно за человека-то не считают… Счастлив ли я? Да кто мне скажет, что такое счастье?! А денег ваших не возьму, не проси. После такого принять подачку – хуже, чем украсть… Как звать-то вас, мужики?

– Василий и Сергей. А тебе-то зачем?

– А затем. Не ожидал я от вас… Каков я человек… Хочу за вас помолиться. Сегодня в церковь не пойду. Пьян я. А завтра просплюсь, протрезвею, помоюсь, вот тогда и в церковь можно.

И он, выпрямив спину, твердым шагом пошел прочь.

На полигоне с Калашниковым (Отрывок из романа «Торговец», финалиста «Российской литературной премии – 2022» в номинации «Лучший роман года»)

Машина за Ваниным пришла к восьми утра.

– Едем на 25-й километр, в часть, – сказал он водителю, – там встречаемся со всеми.

В стороне от основных дорог располагалась Н-ская войсковая часть – стрелковый полигон. Тут обычно проводились мероприятия огневой и тактической подготовки подразделений местных силовых ведомств.

Полигон был разделен на несколько секторов: 25-метровая короткая трасса для пистолетных упражнений, длинная полоса препятствий, 500-метровая трасса для стрелков из автоматов и пулеметов. Трасса для снайперов была организована отдельно, рядом с сектором для метания гранат.

Возле самого штаба части – плац, и тут же – высокая башня для отработки навыков лазания по стенам – альпинистской подготовки.

На обваловке длинного рубежа стоял старый, весь оржавевший БТР, а в самом дальнем углу – такая же старая самоходка.

Еще издали Ванин услышал выстрелы – ребята вели пристрелку оружия.

«Молодцы, парни», – подумал Ванин. Он знал, опытные бойцы, они всегда перед «показухами» доводили все до ума, чтобы все было, как надо.

На обваловке уже стояли столы с патронами. Возле столов начальник пункта боепитания с красной повязкой Ильяс Галеев.

Увидев Ванина, подошел командир отряда капитан Володя Феоктистов, поприветствовал, отдав честь.

– Здравия желаю, Алексей Валерьевич. У меня все готово.

– Отлично, Володя. Пойдем, поздороваемся с ребятами, – и они направились к огневому рубежу.

Ванин хорошо знал этот отряд, неоднократно бывал у них в гарнизоне, проводил занятия по новинкам отечественного и зарубежного стрелкового и специального оружия, участвовал в нескольких учениях в качестве консультанта. Приглашали его и на собрания по случаю присвоения очередных и внеочередных воинских званий, или на вручение боевых наград. Словом, Ванина здесь знали и видели не первый раз.

С бойцами здоровался, как заведено в спецназе – крепко пожав руку и обнявшись.