В огне государственного катаклизма
Шрифт:
Немцы, готовившие удар по столице России с моря, разработали довольно остроумный план уничтожения русского Балтийского флота путем истребления наиболее способных офицеров, ибо без офицеров любой, даже очень сильный флот, мгновенно превращается в груду мертвого железа. Списки подлежащих уничтожению офицеров через большевистские группы распространялись по кораблям. Конечно, подобную акцию можно было провести только при каких-то чрезвычайных обстоятельствах, которые неожиданно наступили в конце февраля 1917 года. Неожиданный мятеж запасных полков столичного гарнизона, убоявшихся идти на фронт, произошедший на фоне хронического кризиса власти, привел, к великому удивлению всего мира, к отречению от престола Императора Николая II и к тому, что затем стало принято называть Февральской революцией. Эти события немедленно сдетонировали кровавые вакханалии в Кронштадте и Гельсингфорсе, где началась резня морских офицеров.
На «Императоре Александре II», стоявшем в Кронштадте, был убит командир линкора капитан 1 ранга Повалишин. Матросы корабля совместно с одуревшими от крови и безнаказанности матросами учебных отрядов Кронштадта разгромили основную военно-морскую крепость Русского флота, охраняющую Петроград с моря. Были убиты военный губернатор Кронштадта адмирал Вирен, адмиралы Бутаков и Рейн и многие другие.
Знаменитый «Приказ №1», призывавший к истреблению офицеров и неподчинению им, окончательно привел военно-морские силы страны в состояние хаоса. Созданный на линкоре судовой комитет, возглавляемый матросом Загвоздкиным и унтер-офицером Хохряковым, приступил к выборам нового командира корабля. Им был выбран старший лейтенант С. А. Вяткин.
Однако, Вяткин вскоре перестал устраивать комитет, так как противился превращению корабля в штаб экстремистских сил, пытаясь сохранить в нем какие-то остатки былого порядка. Он был смещен, и новым командиром выбрали лейтенанта А. А. Кондратьева.
В апреле команда линкора первой потребовала убрать с кораблей Андреевские флаги, а 5 мая 1917 года приняла резолюцию о том, что корабль не может носить имя Императора, казненного народом. В итоге «Император Александр II» получил новое название «Заря свободы». Как показали дальнейшие события, это было горькой иронией. Заря свободы, если когда и поднималась над несчастной Россией, то именно во времена великих реформ Императора Александра II...
«Зарю свободы», — отмечает официальная история, — многие с полным основанием считали большевистским кораблем. Из его партийной ячейки вышло немало талантливых вожаков матросских масс. Матрос Павел Хохряков стал разъездным агитатором Кронштадтского Совета, а к осени был направлен Я. М. Свердловым на Урал для помощи в организации Красной гвардии. [21]
Матросу Дмитрию Степанову доверили быть казначеем Кронштадтского комитета РСДРП(б). Судового врача «Зари свободы» большевика Лазаря Бергмана выбрали председателем исполкома Кронштадтского Совета».
21
П. Д. Хохряков (1893-1918) был одним из тех, кто занимался конвоированием царской семьи из Тобольска в Екатеринбург и ее охраной на первом этапе содержания в доме Игнатьева. Расстрелян по приговору комиссии, расследовавшей дело «Об убийстве царской семьи».
Между тем, немецкое командование, обеспечившее в апреле 1917 года прибытие в Петроград Ленина и его сообщников, требовало от большевистского руководства скорейшего выполнения их обязательств по организации в стране государственного переворота с дальнейшим выходом России из союзной коалиции в войне.
Немецкие требования привели в июле к большевистскому путчу. В нем приняли участие и матросы с «Зари свободы» во главе со своим командиром лейтенантом Кондратьевым, который был легко ранен при подавлении путча правительственными войсками. После подавления большевистского путча и обыска, проведенного в штаб-квартире большевиков и в редакции ленинского официоза газеты «Правда», в руки Временного правительства попали неопровержимые документы, свидетельствующие о прямой связи большевиков с Берлином. Ленину и ряду его сообщников пришлось скрыться. Как сейчас стало известно, Ленина укрывала финская полиция, чьи пронемецкие настроения в связи с мечтами о национальной независимости, были хорошо использованы и немцами, и большевиками, придумавшими позднее «святочную» сказку о шалаше в Разливе.
Ведущая поиск Ленина контрразведка Временного правительства получила из какого-то источника сведения, что «вождь мирового пролетариата» скрывается на линкоре «Заря свободы». Правительство связалось с Морским министерством, откуда на имя коменданта Кронштадта, капитана 1 ранга Тырнова была отправлена следующая телеграмма:
«Шифрованная. Кронштадт. Комокреп. 14 июля 1917, № 25. Прокурор палаты сообщил, что по его сведениям, Ленин и Рошаль находятся на линкоре «Заря свободы». По постановлению прокурора Ленин должен быть арестован и доставлен в Петроград».
На следующий день на линкоре «Заря свободы», стоявшем на швартовых у Николаевского дока, пытались произвести обыск, хотя лейтенант Кондратьев и «комитетчики» всячески этому противились. Но Ленина, естественно, на линкоре не обнаружили.
Тем временем большевики, опомнившись от шока, вызванного провалом июльского путча, пользуясь небывалой в России демократией и боясь окончательно разочаровать немцев, вновь приступили к активным действиям, направленным на свержение Временного правительства и захват власти.
Переворот 25 октября в Петербурге, совершенный с помощью тайно вооруженных немецких и австрийских военнопленных при некотором участии морских команд со стоявших на Неве кораблей, поначалу никем не был воспринят с достаточной серьезностью. Верные Временному правительству войска на следующий день начали наступление на Петроград, где вспыхнуло восстание военных училищ. Пока немцы и матросы истребляли юнкеров и спешно занимали позиции на Пулковских высотах, Ленин потребовал от Центробалта ввести в Морской канал боевые корабли для бомбардировки отрядов конницы генерала Краснова, наступающей на захваченную большевиками столицу. Однако, в распоряжении Центробалта не было достаточно надежных и укомплектованных командами кораблей, чтобы выполнить этот план. Выбор снова пал на престарелую «Зарю свободы». Утром 25 октября 1917 года три морских буксира развернули в Кронштадтской гавани грузный и тяжелый линкор, выведя его в залив.
Лейтенант Кондратьев повел корабль к так называемому пикету №114 Морского канала столицы, расположенному напротив станции Лигово. Чем руководствовался этот офицер, а равно те немногочисленные его коллеги, которые перешли на службу к большевикам? Подавляющее большинство морских офицеров сознательно выбрали смерть или эмиграцию, чтобы не опозорить себя соучастием в небывалом преступлении против собственной страны. Об идеях большевиков говорить нечего, так как более-менее образованным людям были совершенно ясны их преступные намерения и утопичность. Можно говорить только о том, что в периоды государственных катаклизмов подобного рода у некоторых представителей офицерского корпуса, как правило, среднего и нижнего уровней, возникает дьявольский искус на волне этого катаклизма взлететь достаточно высоко, что представлялось совершенно невозможным при других условиях. Но, как бы то ни было, ни лейтенант Кондратьев, ни другие бывшие офицеры Российского Императорского флота, способствовавшие приходу к власти в России самого кровавого и лживого режима в истории человечества, видимо, не подозревали, что они сами этому режиму совсем не нужны, принадлежа к тем классам общества, которые заранее были обречены большевиками на поголовное истребление. У всех без исключения, включая и бывшего лейтенанта Кондратьева, будет время еще горько пожалеть о своей глупости...
Встав у 114-го пикета, линкор «Заря свободы» перекрыл путь к Петрограду по побережью залива. В зоне его обстрела находился весь Литовский железнодорожный узел. Десант матросов с линкора занял станцию Лигово. Другая десантная часть отправилась в Петроград, где приняла участие в разгроме Зимнего дворца, гостиницы «Астория», многих редакций демократических газет, а чуть позже — и банков.
Вскоре линкор был заменен на своей позиции крейсером «Олег», поскольку старые 12" орудия «Зари свободы», как выяснилось, стреляли лишь на шесть километров.