В огне
Шрифт:
Падме старалась ничего не спрашивать, понимая, что это чревато. Она уже поняла, что от штиля до бури всего один шаг, и не собиралась испытывать мужа на прочность. Сам расскажет, когда будет готов…
А тот молча сидел, обдумывая все варианты выхода из данной ситуации, перебирая их по косточкам. Жаль, что он не додумался сделать этого раньше.
Можно было просто отправить Падме на Набу вместе с малышами, и пусть бы сидела там с родней, в безопасности… Однако, сейчас было ясно, что это лишь отсрочило бы неизбежное.
Шила
Она была слишком упрямой, всегда боролась за свою свободу даже с излишним рвением, подставляя себя под расстрел.
Что ж… Изменить ничего было нельзя. Визит Айсарда доказал это, лишь приближая неизбежное. Но вот что будет дальше?..
Рискованный план, который может уничтожить их всех, обнажил свою страшную голову, поднимаясь из бездны. Это был единственный выход, который мог обезопасить малышей с Падме раз и навсегда.
Однако, рассказывать его жене до визита Палпатина Скайуокер не спешил. Падме не умела ставить вокруг разума щиты – а значит, то, на что он потратил весь вечер и утро легко станет достоянием Сидиуса.
Это недопустимо.
А вот после ухода мастера… Им предстоит долгий и обстоятельный разговор.
Достаточно тайн, достаточно драться друг против друга. Либо полное доверие – либо можешь навсегда попрощаться с любой надеждой на хороший исход.
Комм пискнул, сообщая, что до визита Мастера оставалось несколько минут.
Почувствовав панику, охватившую Падме, Энакин шагнул к ней, посылая спокойствие, смешанное с надеждой, однако, никаких улучшений не заметил.
Тьма приближалась, заполняя комнаты невидимыми глазу тенями. Палпатин был совсем близко… Выглянув в гостиную, из которой было видно посадочную площадку, Энакин убедился в том, что его догадка верна.
Молча, еще раз окутывая Падме спокойствием, он взял ее за руку, легонько потянув в сторону входа на площадку.
Ненависть ненавистью, но этикет никто не отменял, да и война должна быть незаметной. Если она перейдет в открытую фазу – из его семьи никто, разумеется, кроме малышей, не выживет.
Стоило Падме почувствовать тяжесть, непонятно откуда навалившуюся на плечи, она неосознанно приблизилась к Энакину, будто бы ища в нем защиты, спасения…
Только он мог противостоять той неведомой силе, которая сейчас направлялась к их дому.
Роскошный императорский кораблик приземлился, и из него, в сопровождении своей охраны, вышла тень в мантии… Палпатин скрывал свое лицо с тех пор, как стал императором.
Долгие, смертельно долгие шаги по площадке в оглушительной тишине.
Последние секунды, в течение которых они оба могли подготовить себя к этой встрече: каждый по-разному.
Энакин окружал разум рядом непроницаемых щитов, пытаясь защитить свой план, а Падме бесплодными усилиями натягивала
Человек, который сейчас шел в их квартиру, хотел отнять у нее и детей, и мужа. Он вызывал лишь ненависть и страх, но никак не дипломатические порывы, которые она вынуждена была проявить.
Перерубая на корню все неподходящие мысли, Падме все же нарисовала на лице приветливую, но осторожную улыбку, склоняясь в церемониальном поклоне перед Императором.
– Рады видеть Вас в нашем доме, Ваше Величество, - без запинки проговорила она, с благодарностью вспоминая своих учителей этикета, которые учили ее владеть собой.
Энакин, синхронно с приветствием Падме, аккуратно опустился на одно колено, приветствуя своего мастера.
Вопреки всему, что он пережил за эту ночь, поклон не вызвал никакой доли противления в душе. Это было всего лишь ставшее привычным действие, отнюдь не обозначавшее его покорности или преклонения…
– Встань, ученик, - натянув на лицо доброжелательную улыбочку, проговорил Палпатин, поворачиваясь к Падме. – Приветствую Вас, сенатор Амидала. Не беспокойтесь за ваших детей. С ними ничего не случится.
Огонь полыхнул, поджаривая внутри все, будто на жаровне, однако, на лице осталась лишь вежливая улыбка.
– Желаете каф? Или чего-то другого? – памятуя законы гостеприимства, принятые на Набу, предложила Падме.
Палпатин грустно покачал головой.
– К сожалению, у меня крайне мало времени… - добродушно протянул он. – Галактика полна проблемами, решать которые, к сожалению, некому. Энакин, - краткий кивок в сторону ученика. – Я бы хотел увидеть ваших отпрысков.
– Да, мастер, - покорно склонив голову, ответил тот, следуя в сторону детской.
Падме, борясь с вопящими инстинктами, проследовала за ними, не желая выпускать дорогих ей людей из поля зрения. Хоть она и понимала, что в случае чего не сможет никак помочь мужу или малышам, если Палпатин решит забрать их прямо сейчас, будто сомнамбула, все равно следовала за двумя фигурами в черном.
Тьма давила, заставляя едва ли не пригибаться к земле, однако, она, как и Скайуокер, которому это давалось куда легче, все равно боролись, не желая выглядеть слабыми.
Еще ни разу Сидиус после ночи, когда погиб Винду, не выпускал всю Тьму наружу, однако, сейчас она не была прикрыта никакими щитами, и буквально струилась, повторяя каждый шаг своего владельца.
Энакин был уверен, что мастер просто решил еще раз продемонстрировать ему свою мощь, тонко намекая на вчерашнее предупреждение о третьем шансе.
Два маленьких солнечных осколка, лежащие в детской, проснулись, с удивлением пытаясь понять, что происходит, однако, едва Император вступил в комнату, Скайуокер сразу же послал им очередную порцию спокойствия, загораживая от Тьмы, витающей вокруг.