В огне
Шрифт:
«Делай ставку на время, а не на сиюминутные чувства».
Странный, холодный, но одновременно отдающий мудростью голос раздался внутри, заставляя ярость исчезнуть, уступить место холодному рассудку. То был голос Силы, что преследовал его в видении…
Мучительным до боли усилием, оставляя преимущество сопернику, Энакин вновь опустил руку, делая маленький шаг вперед, чтобы считать ауру Силы, витающую в зале.
– Я могу уничтожить всех вас, подчиняясь приказу Сидиуса, - пространство полыхнуло огнем, будто подманивая его ближе, раззадоривая… - Но я предлагаю вам сделку, вместо того,
Тягучая пауза, дающая джедаям маленькую возможность понять всю выгоду его предложения. Не согласятся – умрут, согласятся – получат шанс вернуть все, как было. Энакин, в отличии от них, сумел наступить на горло своей ненависти, раззявившей пасть и оголившей жало, но сумеют ли сделать то же подопечные Поткин?
Джедаи сильно изменились после того, как Орден пал в небытие. Они стали жестче… Злее. Тьма пустила в каждом, вопреки их же законам, тонкие корешки, которые никто и не думал обрубать. Они хотели, ждали мести. Они мечтали о ней бессонными ночами, и лишить их надежды на эту месть было бы преступлением.
Джедаи обвиняли во всем его, выбрав Вейдера своей главной мишенью. Энакин не спорил с этим – он тоже натворил много ошибок, но королем в этой партии был Палпатин. Он умело разыграл все фигуры, кого-то уничтожая, кого-то – возвышая. Стать его учеником, откажись Скайуокер, мог бы кто-то другой…
Бессмысленно сейчас, когда уже ничего нельзя вернуть, обвинять его.
– Время ушло. Ничего нельзя вернуть так, как было… Но можно создать новый мир, лучше старого. Вы – враги моего врага, и именно поэтому я предлагаю вам мир, защиту, шанс на то, чтобы все исправить, - подкрепляя слова легкой, неощутимой ментальной атакой, проговорил Энакин. – Решать вам. Либо вы живете старой надеждой на месть, либо создаете новую реальность, в которой все может быть иначе.
Закончив речь, которая на удивление удалась (Скайуокер не считал себя специалистом красиво складывать мысли в слова), он сделал шаг назад, на секунду намеренно открывая спину. Это было красивым, но ненавязчивым жестом доверия…
Джедаи молчали, переваривая его слова. Такое предложение и принять, и отвергнуть было крайне сложно. Отвергнуть потому, что скорее всего, за этим их ждала смерть или изгнание. Да и никто не мог гарантировать, что они потом не будут жалеть о том, что верх взяла жажда мести. Принять тоже было крайне сложно. Для этого нужно было оставить внутри все убеждения насчет Вейдера, который вырезал храм, а к этому еще никто не был готов.
Да, он предлагал им забыть прошлое и вместе создать светлое будущее, но кто мог поручиться, что их просто не уберут после проделанной работы?
Гарантий не было никаких. Либо идешь на риск, либо…
– Если я не попробую, я буду жалеть, - погасив свой световой меч, из толпы вышел джедай в светлых одеждах, направляясь в сторону Вейдера.
– Кто не рискует, тот не пьет коррелианского.
Вслед за ним от толпы отделилась еще одна маленькая фигурка. Молодая джедай тоже приняла свое решение, которое, возможно, пока было неприемлемым для остальных.
Гася яркое лезвие, она подошла к Фарру, что перешел первым.
Теперь на стороне Скайуокера было уже целых два джедая… Остальные молча,
– Если мы пойдем на твои условия, то должны быть уверены в том, что нас не ждет судьба тех, кто погиб во время приказа 66, - сдалась Шаддай. – Я не хочу получить выстрел в спину.
Энакин, ожидавший чего-то более неожиданного, слегка расслабился. То, что уточнила Поткин, он и так предвидел. Джедаи, которых обманули раз, уже будут более осторожны… Они прощупают всю его сущность, прежде чем ответить.
Оставляя щиты лишь там, где были эмоции касательно малышей, он сбросил остальные, приоткрывая одаренным, что находились рядом, свои эмоции. Только так можно было убедить их, только так можно было показать, что его намерения честны.
Прошло несколько секунд, прежде чем Шаддай тоже погасила свой клинок. Молча, ничего не отвечая, она сделала первый шаг к тем двум, что уже сделали свой выбор. Первый шаг навстречу к новому миру…
– Поткин, ты что, рехнулась? – взорвал тишину густой бас. – Он ситх. Нельзя верить ни одному слову человека, который уничтожил Храм, даже тому, что он якобы вам приоткрыл.
Шаддай обернулась.
– Мы можем скрываться всю оставшуюся жизнь, а можем попробовать выйти наружу, принять бой. Шалаас, я не буду сидеть те дни, что мне остались, в какой-то дыре, как Йода, - резко ответила она, вспоминая девятисотлетнего магистра, который скрывался где-то во Внешнем Кольце.
Джедай лишь покачал головой.
– Тебе решать. Если Лорд Вейдер позволит, - с ядовитой насмешкой покосился он в сторону ситха, - я уйду отсюда, исчезну как Йода, которого ты называешь трусом.
– Тебе не нужно мое разрешение, Ма’кис. Ты волен идти, куда пожелаешь, - с некоторой долей брезгливости в голосе ответил Энакин.
Разумеется, он знал, что недовольные будут всегда… Как впрочем, и те, кто слишком сильно опасался за свою шкуру. Как вышеупомянутый Йода, который просто сбежал с Корусанта, проиграв в поединке Сидиусу.
Магистра Скайуокер ненавидел с той секунды, как тот посоветовал ему пустить все дело с возможной смертью Падме на самотек. Это было равноценно тому, если бы Йода просто смотрел, как она умирает… Этого он ему простить не мог. Да, сейчас было ясно, что ангел выжила бы и без его договора с Сидиусом, но тем не менее… Если Йода видел, что она должна была выжить, он мог бы и оповестить его об этом. Скольких ошибок он сумел бы избежать…
Тихо, будто призрак, Шалаас растворился в темноте, навсегда исчезая с глаз Скайуокера. Стоило ему уйти, последние, кто еще колебался, присоединились к Поткин и остальным, давая свое молчаливое согласие на предложение, озвученное несколько минут назад.
– И что дальше? – тихо, едва слышно спросила молодая девушка, что одна из первых огласила свое согласие.
Энакин прикрыл глаза. До этой минуты он не рассчитывал на то, что джедаи примут его предложение… а следовательно, даже не думал о том, что будет дальше. Да, Сила подсказала, что иметь сильных союзников было бы неплохо, но ни намеком не обмолвилась о плане действий.