В огненном кольце
Шрифт:
К месту боя подошла новая группа истребителей врага, теперь их стало около двадцати. Матвеев взмыл вверх и собрал своих ведомых. Хотя фашистских самолетов было в несколько раз больше, наши соколы смело пошли в атаку. Матвеев, как всегда, атаковал первым. Когда он уже настигал врага, сзади подошел другой "мессершмитт" и открыл огонь. Ни Харитонов, ни другие ведомые, которые тоже вели бой, не смогли ничего сделать; машина командира вошла в штопор...
Наши летчики сбили еще два вражеских самолета и не позволили им обстрелять машины, шедшие в Ленинград.
Были потери, были трудности, но ледовая дорога действовала, словно кровеносная артерия, питавшая Ленинград. Ледовую трассу назвали Дорогой жизни, но ее также правомерно можно было назвать и Дорогой подвигов подвигов автомобилистов, летчиков, зенитчиков, прожектористов, связистов, регулировщиков.
Крепла мощь ПВО
Бои по отражению налетов вражеской авиации, удары летчиков и зенитчиков по наземным фашистским войскам показывали, что росла боевая активность воинов ПВО, росла и совершенствовалась. Но все ли было сделано по выполнению приказа Военного совета фронта? Этот вопрос 3 февраля 1942 года обсуждался на собрании партийного актива 2-го корпуса ПВО{118}.
В военный период такое собрание проводилось впервые. Все готовились к нему, как к важному событию. Политотдел корпуса предварительно проанализировал в ряде частей состояние партийно-политической работы, а штаб проверил боевую учебу и боеготовность подразделений. Таким образом, вырисовывалась подлинная картина состояния дел в корпусе.
С докладом на собрании актива выступил генерал-майор Г.С. Зашихин. Он подвел итоги боевой работы корпуса за время войны, рассказал об опыте лучших командиров, политработников, партийных организаций. Докладчик и выступавшие в прениях отметили, что в частях и подразделениях улучшилась работа по политическому воспитанию бойцов. Батарея, эскадрилья, рота все больше становились центром политико-воспитательной работы. Все это сказалось на повышении боевой активности воинов и боевой готовности подразделений.
Оценивая достигнутое, партийный актив особое внимание уделил имевшимся недостаткам. Несмотря на сложность обстановки, у некоторых командиров и политработников появилось благодушие и самоуспокоенность, они забывали о том, что решающие бои с фашистскими оккупантами еще впереди{119}.
Собрание партийного актива в своем решении потребовало от всех коммунистов всемерно улучшать политико-воспитательную работу, разжигая у бойцов ненависть к фашистам, стремление делать все, чтобы не допустить вражеские самолеты к городу.
Партийный актив призвал "всех партийных и непартийных большевиков организовать действенное боевое соревнование во всех звеньях ПВО и в связи с 24-й годовщиной Красной Армии добиться общего подъема политической активности и боевой работы всего состава корпуса"{120}.
Это собрание дало партийным активистам хорошую ориентировку, обогатило их опытом. После него в частях прошли партийные и комсомольские собрания, посвященные передовой роли коммунистов и комсомольцев в овладении техникой и решении боевых задач.
7 декабря 1941 года Главное Политическое Управление Красной Армии издало директиву "О ликвидации запущенности в устной пропаганде и агитации". В ней говорилось о том, что в некоторых частях забывают об устной пропаганде и агитации. Директива рекомендовала широко использовать живое слово пропагандиста и агитатора для развития у воинов высокого наступательного порыва, для мобилизации их на решение главной задачи - истребления всех оккупантов, вторгшихся на территорию нашей Родины{121}.
Политический отдел корпуса ПВО сразу же провел ряд мероприятий по претворению этих требований в жизнь. Директиву изучили на совещании командиров и военкомов полков. Вскоре провели однодневный сбор полковых инструкторов по пропаганде. Его участники обменялись опытом, прослушали Доклад о задачах агитационно-пропагандистской работы.
В полках создали агитбригады, в которые вошли наиболее теоретически подготовленные командиры, политработники и офицеры штабов.
В январе во всех полках пересмотрели состав агитаторов и групповодов политзанятий, причем групповодов утвердили приказом по части, а кандидатуры агитаторов-комсомольцев обсуждались на заседаниях президиумов или бюро организаций ВЛКСМ. Все это повышало ответственность и авторитет агитаторов и групповодов. В частях стали регулярно проводить для них семинары.
В результате всех этих мероприятий в подразделениях значительно оживилась агитационно-пропагандистская работа, в нее включились многие командиры, в батареях чаще стали выступать старшие начальники.
Полковые политработники большую часть времени проводили в батареях. Не легкими были эти "путешествия" в морозную блокадную зиму. Машины не ходили, так как на строгом учете находился каждый литр горючего. Добирались пешком, а от штаба полка до батарей 10-20 километров.
В районе Лисьего носа располагался штаб 115-го зенитного артиллерийского полка. И вот на дорогах, идущих от него на север и к Левашово, можно было часто увидеть двух политруков. Оба молодые, и оба худые, бледные. Это были секретарь партийного бюро 115-го полка Е. А. Хавкин и инструктор по пропаганде Л. А. Науменко. Сослуживцы говорили, что они похожи друг на друга самоотверженностью в работе. На улице трескучий мороз или пурга, а они шли в батареи. "Нужно идти", - говорили. На завтрак - 100 граммов хлеба и кипяток. Дневной мизерный блокадный паек - в сумке. В батарее ни тот, ни другой не брали даже ложку супа (о хлебе и разговора не могло быть). Только кипяток...
Их хорошо знали в батареях и приветливо встречали, забрасывали вопросами о положении на фронтах, о международных событиях. Оба умели беседовать с людьми. Хавкин имел большой фронтовой опыт. В зенитный полк он прибыл после ранения из стрелковой части, награжденный двумя орденами. Науменко в 1939 году окончил машиностроительный институт, работал на заводе в Люблино мастером. Потом - служба в армии.
В один из январских дней они пришли на позицию 15-й батареи, которой командовал старший лейтенант Бритвич. Стояла она между станциями Горская и Левашово. Лев Александрович Науменко раньше работал военкомом этой батареи и знал здесь каждого. Все, кто вступал в партию, получали у него рекомендации. На этот раз в батарее тоже проводилось заседание партийного бюро полка, рассматривавшее заявления о приеме в партию. Потому-то и ходили вместе два члена партбюро - Хавкин и Науменко, а третьим был военком дивизиона политрук Иван Михайлович Палатченко.
После заседания бюро Науменко прочитал бойцам лекцию о международном положении. Потом они с Хавкиным пошли беседовать с бойцами в расчетах, проинструктировали активистов.
Начало темнеть, когда Хавкин и Науменко направились обратно в штаб полка. Длинной и утомительной показалась им заснеженная дорога...
После войны Лев Александрович Науменко часто встречался с зенитчиками, которых рекомендовал в партию. Встречал он их и на предприятиях объединения "Позитрон", где работал заместителем генерального директора. На его груди рядом с орденом Красной Звезды и медалью "За оборону Ленинграда" сверкают три ордена Трудового Красного Знамени и орден "Знак Почета".