В окопах времени

Величко Андрей Феликсович

Из-за плохого состояния путей подвоза артиллерия и минометы к началу артиллерийской подготовки имели менее половины снарядов и мин.

Утром 6 января началась артиллерийская подготовка, длилась она около 30 мин., но система огня обороны противника была подавлена только частично.

По сигналу с КП командиров полков пехота и танки дружно пошли в атаку. Первые минуты со стороны противника огня не было. Правда, дивизион гвардейских минометов в это время делал залп по глубине обороны противника. Немцы очень не любили

залпы «катюш», после их залпов они первое время боялись себя показывать, огня не вели.

Примерно через10—15 мин., когда наши передовые цепи ворвались в первую траншею противника, застрочили пулеметы. Наша пехота стала нести потери и залегла. Им на выручку под губительным огнем шли сибиряки, но момент был упущен, части несли большие потери. К общему несчастью в этот день мороз доходил до 37 градусов. Многие раненые замерзали, а санитары не справлялись с выносом раненых, да и они сами несли большие потери.

Когда к вечеру начался снегопад, да и начало темнеть, командир дивизии полковник Дорофеев приказал отвести пехоту в исходное положение. Танки прикрывали огнем отход пехоты.

Утром 7 января после короткой артиллерийской подготовки части и дивизии снова перешли в атаку. На этот раз батальону 1256-го стрелкового полка под командованием ст. лейтенанта Соколова с ротой танков 163 ОТБ удалось захватить опорный пункт противника восточнее деревни Лезно.

Ночью с 7 на 8 января наступление наших частей продолжилось. 1256-й стрелковый полк овладел д. Лезно, а батальон 1258-го стрелкового полка достиг восточной окраины д. Водосье. Бои продолжались день и ночь беспрерывно, но успехи были незначительными. Дивизия выполнила задачу, поставленную командующим армией, но ценой больших потерь личного состава…»

Весной же на плацдарме остался батальон капитана Александра Ерастова.

Представьте себе.

Лес. Километра три в глубину и шириной километра четыре. Сзади Волхов в разлив — метров триста. Впереди — железная дорога. На насыпи сидят немцы.

Подвезти пополнение и боеприпасы практически невозможно. Обстрел такой, что только ночью умудрялись доставить продовольствие и забрать часть раненых.

Немцы шли в наступление с трех сторон.

За неделю батальон там лег весь.

Весь — это совсем весь. Без раненых и пленных. Не было пленных…

Вышло два человека.

Один — младший лейтенант, раненный в челюсть, переплыл трехсотметровый ледяной Волхов ночью.

Второго через пару дней подобрали разведчики на косе, что по немецкому берегу.

Остальные погибли мужицкой смертью.

Бои местного значения…

Ты, читатель, скажешь, что эти бои были бессмысленны?

Немцы там потеряли до полка — ПОЛКА! — эсэсовской пехоты.

Знаете, в чем разница между немецким полком и нашим батальоном?

Еще больше, чем вы думаете.

Сравним стрелковую дивизию РККА и пехотную вермахта:

Думайте дальше сами.

В ярости от потерь вешали убитых уже красноармейцев на соснах, росших на берегу Волхова. Днем стреляли по ним. Чтобы те из наших, кто был на восточном берегу реки — боялись.

Я видел эти гигантские сосны…

В одной из них малая саперная лопатка, вросшая на высоте трех метров от земли.

Иду обратно. Рита Малых сидит бледная, как смерть. Ставили палатку — воткнула колышек в землю. Попала в мину-восьмидесятку.

Все сделали по инструкции, огородили место ВОПа — взрывоопасного предмета — бинтами. Вызвали саперов из Пушкинского военно-инженерного училища — они рядом стояли.

Саперы поржали и объяснили — мина не прошла через ствол, поэтому ею можно гвозди заколачивать. Мы еще не знали этих хитростей… Научимся.

Пока отряд работает по обустройству лагеря, мы с Лехой Винокуровым идем копать. Интересно, черт побери, аж руки дрожат!

Чудовские поисковики нам показали, с чего начинать.

«Вон две ямы, видишь? Там, скорее всего, санитарное захоронение. Идите, копайтесь!»

Ага… Я потом так же прикалывался. Эти ямы — разводка. Там до нас копались уже не один раз.

Но мы взяли саперные лопатки и стали учиться работать.

Копали до темноты.

Нашли три осколка.

И кости!!

Лошадиные, бляха муха…

Ребята из Чудово сидели рядом, курили, пили и комментировали:

— Ниже копайте. В полный рост.

— Вот там копни, видишь, земля ржавая!

— Осколок! Ну, молодцы, поздравляю!

— Гы… Это лошадиная кость. Причем обглоданная.

— Ну ни куя себе!!!!!

— МЕДАЛЬОН!!!!

Вот так вот! Мы нашли в пустом, перерытом десятки раз окопе — медальон!

С бумажкой!

Леха отворачивает лопатой очередной пласт земли, шарит руками в мокрой глине…

— Это что? — недоуменно вертит он в руках черную эбонитовую палочку.

Чудовские аж подпрыгнули.

И бумажка внутри…

Вечером открыли. Пустая, твою мать!

Нет ничего обиднее, чем пустые медальоны…

На самом деле — главная цель Вахты — это поиск вот этих черных смертных пенальчиков.

Не знаю — сколько я нашел. Сбился со счета.

Перестал считать после второго медальона.

Там же. В Лезно.

Лешка Калимов. Из Архангельска. Бумгородок. Жена еще в записке была, Ксения, кажется. Впрочем, могу ошибаться. Не помню уже. А документов рядом нет.

И было ему в сорок втором — тридцать восемь лет.