В оковах бездны
Шрифт:
Ларин бросил на меня непроницаемый взгляд.
— Ты катайся, я мешать не буду. Просто посмотрю, утолю свое любопытство, а потом уеду. Я, как обычно, взял на дом бумаги, — спокойно проговорил он.
— Ладно, — пожала я плечами и отвернулась от него, набрала в легкие больше воздуха.
Боже! Дай мне сил! Не хотела демонстрировать Игорю то, что он меня смутил своим присутствием. Старалась не думать о том, что он рядом, однако кожей ощущала его присутствие. Пыталась сделать ласточку, но часто падала. Орлов ругал меня, отчитывал и просил повторить все заново.
— Она так ноги переломает. Дай ей хоть пять минут передохнуть, — услышала я грозное рычание Ларина, вскинула брови и приоткрыла рот. — Удивительно, как она себе еще шею не свернула, — цокнул он языком.
— Таня на многое способна, просто сосредоточиться не может из-за того, что вы здесь, — хмыкнул Орлов, скрестив руки на груди. — Сложнее выполнять трюки, когда знаешь, что тебя оценивают.
— Я-то в чем виноват? Просто смотрю, не отвлекаю. Мало приятного наблюдать за тем, как Таня постоянно падает и набивает себе синяки, — строго проговорил Игорь. — Зачем ей учить сложные элементы?
— А это вы у нее сами спросите, — заявил Стас. — Таня, у тебя перерыв десять минут, потом продолжим.
Орлов оставил меня на льду, а сам отправился в сторону раздевалки. Я подъехала к бортику и остановилась напротив Игоря, прищурилась и посмотрела в черные глаза.
— Игорь, я хочу научиться выполнять сложные элементы, и я сделаю это. Синяки меня не пугают, уже привыкла к ним, зато получаю массу положительных эмоций, потому что тренировки дают хороший результат, — спокойно сказала я, а Ларин нахмурился. — Так что ты тут делаешь на самом деле?
— Я же уже сказал, что мне стало любопытно, вот и решил посмотреть на то, как ты катаешься, — ответил он. — Мы же друзья. Разве это преступление навестить друга?
Его слова резали меня без ножа, под ребрами так больно кольнуло, что я с шумом втянула в себя воздух.
— Ты надо мной издеваешься? — выдохнула я, прикусив щеку изнутри, чтобы не заплакать.
— И в мыслях не было, — серьезно ответил он, свел брови на переносице.
— Хорошо, если мы друзья, то почему же ты ни разу мне не позвонил и не поинтересовался моей жизнью? — спросила, сложив руки на груди
— Не хотел, чтобы ты попала в плен иллюзии. О том, как у тебя дела, я узнавал у твоего отца.
— Боялся, что начну за тобой бегать, названивать и надоедать? Опасался того, что пристану, как назойливая муха? — хмыкнула я. — Этого никогда не будет! Я же тебе обещала, что не побеспокою.
— Да, я очень опасался, что ты будешь искать встреч, не хотел, чтобы ты страдала, ведь знаешь, что я не смог бы ответить тебе взаимностью. Поэтому и не давал ложных надежд.
— Какой же ты заботливый, беспокоишься о моих чувствах, — хмыкнула. — Раз не хочешь, чтобы я окунулась в иллюзию, то, какого черта, приперся сюда? Не проще ли было бы окончательно вычеркнуть меня из своей жизни? — ледяным тоном проговорила, сжав кулаки с такой силой, что ногтями ранила кожу на ладонях.
В любимых глазах мерцали молнии. Ларин, с шумом втянул в себя воздух, быстро справился со своими эмоциями.
— Зачем мне тебя вычеркивать? Теперь, когда у тебя есть парень, мы можем общаться с тобой как друзья. Я же с Катериной поддерживаю отношения, хочу, чтобы и ты осталась моим другом. Ты для меня не чужая, особенно после того, что у нас было.
Я смотрела на Ларина и не моргала. Хотелось ущипнуть себя. Я сплю? Собрала всю силу воли в кулак, чтобы не прикоснуться ладонью к его небритой щеке, чтобы не припасть губами к его губам. Таких приятных слов от него ни разу не слышала, они были слаще меда, хотя, по факту ничего особенного он мне не сказал.
— Хорошо, друзья так друзья. Между нами ничего не было, Игорь. Просто ты первый у меня, вот и все. Мы не встречались, ты всего лишь сыграл роль телохранителя и исчез. Если хочешь быть моим другом, то будь им по-настоящему. Иллюзиями я уже сыта. А это значит, что тебе придется мне звонить хоть пару раз в год, ну там… С праздниками поздравить.
Игорь усмехнулся и покачал головой, отвел взгляд в сторону, а у меня сердце замерло в груди, когда заметила на его губах мальчишескую улыбку. Как же она ему шла!
— Ты надо мной издеваешься? — спросил он, метнув на меня строгий взгляд.
— Что ты! И в мыслях не было, просто привыкла говорить друзьям правду, — спокойно ответила, с вызовом посмотрев в его глаза.
И пусть моя душа плавилась, а сердце обливалось кровью, не собиралась Ларину показывать свою слабость. Он прав! Силен лишь тот, у кого нет слабостей. Мое внимание привлекли две фигуристки в красивых костюмах. Нас с Орловым предупредили о том, что сегодня будут тренироваться на льду девушки из других городов, которые приехали на соревнования. С восхищением смотрела на то, как они выполняли сложные элементы, скользили по льду так, будто были рождены именно для этого. У меня дух захватывало, когда фигуристки делали в воздухе несколько оборотов, а потом изящно приземлялись на лед.
— Ларина, чтобы так кататься, надо с детства заниматься, — сказал Стас, а я вздрогнула, даже не заметила, когда он успел оказаться рядом со мной. — Сейчас здесь будет тренировка, поэтому нам лучше уйти и не мешать. На днях продолжим.
— Хорошо, — согласилась я.
Стас взял меня за руку и потянул к раздевалкам.
— До свидания, Игорь, — бросила я, радуясь тому, что наше общение подошло к концу, ведь находиться рядом с ним невыносимо больно.
— До свидания, Таня, — ответил он мне таким же холодным тоном.
Я перевела взгляд на Орлова и тихо спросила:
— Ты специально оставил меня с ним наедине?
— Да, решил, что вам надо поговорить, — кивнул Стас.
— Решил он, — передразнила его. — Больше так не делай.
— Как скажешь, — пожал он плечами, помог мне сесть на скамейку, аккуратно стянул с моих ног коньки, а я чуть не застонала от удовольствия, ведь ноги наконец-то обрели свободу.
Орлов бережно обхватил пальцами мою щиколотку и нахмурился.
— Нога болит? — уточнил он, а я толком понять не могла, потому что сердце щемило с такой силой, что перебивало все остальное. — У тебя синяк очень большой и припухлость, похоже на растяжение. Видимо, ты неудачно упала. Надо сделать небольшой перерыв и позволить ноге зажить.