В оковах босса мафии
Шрифт:
— У тебя не будет выбора, если я скажу.
— Ты же знаешь, я не могу хорошо относиться к женщине. Я мудак. А Винсент слишком занят выпивкой и сексом втроем каждую ночь, чтобы даже думать о браке.
Губы Доминика кривятся в лукавой ухмылке, и под фиолетовым костюмом проглядывает хитроумный стратег.
— Расслабься. Может, мы и союзники, но он все еще часть Братвы, и мы не станем рисковать. Я сделал предложение получше.
— Что может быть лучше, чем союз на основе брака? —
— Я предложил ему нашу защиту.
Я на мгновение задумываюсь.
— Не так уж плохо. — Для человека, который большую часть жизни прожил вдали от Нью-Йорка и которого ненавидел его собственный отец, он нуждается в большей защите, чем обычный парень, взошедший на трон Братвы.
Учитывая, что у его отца было много союзников, а его младший сводный брат предпочитал Кирилла, завоевать уважение и доверие Братвы будет нелегко. Но парень смелее, чем кажется, и я уверен, что он добьется известности. Конечно, с нашей помощью.
Я глубоко вдыхаю. Если бы это действительно было предложение руки и сердца, у меня бы случился приступ паники. Я умру раньше, чем увижу себя прикованным наручниками к женщине.
— По мне, так это сделка.
— Так и есть.
Мой телефон звонит, и я вижу, что это звонит Антонио, когда достаю его из кармана. Я отвечаю:
— Что тебе нужно?
— Есть проблема, босс.
Я могу когда-нибудь передохнуть? У меня и так стресс от того, что все выходные были синие шары.
— Что случилось?
— Энцо был убит прошлой ночью перед клубом Адская кухня. Он тяжело дышит, и на заднем плане слышен тихий стон. Чертов идиот. — Мы должны отправиться туда прямо сейчас. Слышал, копы оцепили весь район.
Я хватаюсь за лоб и стону.
— Убери свой член из задницы этой шлюхи и встреть меня в особняке моего брата. У тебя есть пять минут.
— Дай угадаю, еще одно убийство? — Спрашивает Доминик, когда я поднимаю руку. Он слегка хмурит лоб.
— Это Энцо.
— Черт. — Он тянется за своим напитком, а я за своим. Мы оба одновременно проглатываем свои напитки и морщимся. — Кто-то действительно у нас на хвосте.
— Это должна быть Каморра. Я не могу придумать никого другого.
Я удивляюсь, когда он не отмахивается от этой темы, как обычно, когда я ее поднимаю.
— Я тоже начинаю подозревать их, но мы не можем предпринимать никаких действий, пока не будем уверены. Мы не можем позволить себе начать войну на основании подозрений.
Я соглашаюсь, кивая.
— Я знаю. Я отправляюсь в Адскую кухню. Может быть, мне наконец-то удастся воспользоваться услугами детектива.
— Будь осторожен.
Антонио забирает меня от Доминика, и поездка
Тепло разливается по моей груди, пробуждая покалывание. Синьорина. До нее я никогда ни к кому не обращался с этим словом. Наверное, все бывает в первый раз.
Спустя, кажется, целую вечность, Антонио останавливает машину перед клубом Я не жду, пока он выключит двигатель, прежде чем открыть свою дверь и выпрыгнуть.
Мои глаза естественно щурятся, пытаясь приспособиться к избытку солнечного света, палящего тротуар. Я оглядываюсь по сторонам и замечаю Джейн внутри периметра, обнесенного заградительной лентой. Вокруг нее другие офицеры, команда криминалистов, фотографы и просто зрители. Она еще не заметила меня, поэтому я стою в нескольких футах от нее, наблюдая и любуясь ею.
Сегодня на ней полностью белый костюм из двух частей. Ее темно-вороненые волосы убраны назад в аккуратный пучок, сверкающий в лучах солнца. Она сексуальна и крута.
— На что ты уставился, босс? — Спрашивает Антонио, шагая рядом со мной. От него пахнет пивным заводом.
— Ни на что.
Джейн наконец-то смотрит в мою сторону. Я улыбаюсь ей, но она не желает отвечать мне тем же. Она передает папку, которую держит в руках, одному из полицейских, с которыми пришла в клуб прошлой ночью, и направляется в мою сторону.
Я стараюсь не обращать на нее внимания, но трудно игнорировать ее изящные изгибы и то, как покачиваются ее бедра при ходьбе.
Черт возьми. Эта женщина меня погубит.
Она останавливается передо мной, аромат ее духов танцует в пространстве между нами и заполняет мой нос.
— Доброе утро.
— Доброе утро, синьорина, — отвечаю я с улыбкой. Антонио бросает на меня острый взгляд, но я игнорирую его. — Как прошла ночь?
Она усмехается, скрещивает руки на груди и хмурится.
— Что это было?
Я притворяюсь дурачком. Издевательства над ней превратились в зависимость.
— Что?
Она хмурится еще сильнее.
— Не притворяйся, что не знаешь, о чем я говорю.
Из моего горла вырывается неожиданный смешок.
— Почему бы тебе не объяснить мне, что ты имеешь в виду. Я немного запутался.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его, когда ее глаза встречаются с глазами Антонио. Кажется, она только что поняла, что он все это время стоял здесь.