В оковах льда
Шрифт:
Я часто заморгала, прогоняя непрошеные слезы, и сделала шаг по направлению к Джаяру.
– Я понимаю, тебе тяжело. Но зачем ты прогоняешь меня? Ты ведь нуждаешься в моем присутствии, – говорила я, неторопливо приближаясь к арэйну. Тот наблюдал за мной настороженным взглядом, словно я была диким зверем, что подкрадывался к загнанной в угол добыче. – Я знаю, тебе нужна поддержка. Зачем обрекать себя на одиночество, если здесь есть те, кому ты дорог.
Я старательно контролировала каждое слово, каждое движение, каждый взгляд. Не показывать жалости, не показывать пережитую боль и ее отголоски, до сих пор терзавшие меня при виде ссадин, синяков и явно глубоких царапин, теперь обработанных какой-то мазью. Воспоминания о душившем меня отчаянии, когда я не знала, где находится Джаяр и с какой целью призван эвисами, воспоминания, пропитанные беспомощностью, безысходностью и бесполезными метаниями еще не выветрились из головы, сохраняя первозданную яркость. Страх потерять Джаяра вновь, жуткий страх, напоминавший о том, что любого арэйна можно вызвать повторно, если на нем оставлена метка, сжимал сердце холодными пальцами, но я не имела права показывать свои эмоции. Джаяр нуждался в поддержке, а никак не в нытье и рассказах о том, как я переживала, как мне было плохо все это время.
Я очень хотела дать ему почувствовать, что он дома, в безопасности. Укрыть его теплом и спокойствием, заставить отвлечься от произошедших событий, показать, что я рядом и не брошу его на растерзание мучительным воспоминаниям. Разве можно оставить Джаяра наедине с его мыслями сейчас, когда он так нуждается в присутствии близкого, заботливого человека?
– Ничего ты не понимаешь, – с неожиданной досадой обронил Джаяр. – Твое общество мне сейчас нужно меньше всего. Потому что ты эвис. Ты напоминаешь мне о них.
Я вздрогнула и резко, будто налетела на невидимую стену, остановилась в одном шаге от Джаяра. Арэйн поднял глаза, обдавая меня волной неприятия, под которой хотелось съежиться, сжаться в мелкий, незаметный комочек.
– Уйди, – повторил Джаяр.
Сможет ли он когда-нибудь видеть во мне не эвиса, а меня саму, обыкновенную девушку, которая так хочет быть рядом с ним? Однако сейчас об этом спрашивать нельзя, ведь своим ответом Джаяр намеренно захочет причинить мне боль.
Я отступила назад, развернулась и, больше не говоря ни слова, покинула комнату. Ему нужно еще немного времени, чтобы оправиться после произошедшего и позволить себе принять мою поддержку.
Глава 20
О непоправимых ошибках и страшных открытиях
Я старалась не расстраиваться, убеждая себя в том, что слишком велико для Джаяра потрясение от призыва эвиса, что на самом деле он хотел быть рядом со мной, чувствовать мое присутствие, но где-то в глубине души меня грызла обида. Обида за то, что он сравнивал меня с остальными и, как ни парадоксально это звучит, за то, что в некоторой степени в своем сравнении Джаяр был прав. Совсем недавно я мечтала стать Заклинательницей, мечтала управлять огненными арэйнами, ни капли не заботясь и даже не задумываясь о том, что чувствуют сами арэйны, когда их принуждают. Да, теперь я изменила свое мнение, но страшно представить – если бы все сложилось иначе, если бы не пришел за мной Гихес, я бы стала одной из них! Такой же бесчувственной тварью, возомнившей себя вправе решать за другого и, более того, управлять чужой жизнью. Невозможно изменить свое происхождение, зато можно изменить свои взгляды. Я сделала выбор и встала на сторону арэйнов. Джаяр об этом знает, так почему он по-прежнему отталкивает меня, почему продолжает равнять с эвисами?
Мысли терзали меня, возникая в сознании снова и снова. Радость от возвращения Джаяра уступала тревогам за него же – как он там, один, в своей комнате? Сидит и страдает, прокручивая в голове произошедшие события, в очередной раз переживая чувство своей никчемности. Зачем он мучает себя еще сильнее, как долго это будет продолжаться? Наконец я не выдержала и по завершении вечерней тренировки, ничуть не более успешной, чем в последние дни, направилась к Джаяру. Стучать не стала – зачем, если все равно попытается прогнать, – бесцеремонно ворвалась в комнату и выпалила:
– Хватит истязать себя! Как будто от этого есть какая-то польза.
– Польза? – хмыкнул Джаяр, сидевший в кресле со стаканом пива, но, похоже, всерьез приложиться к нему пока не успел. И где только опять раздобыл? С собой из Лиасса, что ли, принес? – От меня вообще никакой пользы нет, от моих действий, соответственно, тоже.
– Джаяр, прекращай себя жалеть, – проговорила я, подошла к мужчине и решительно выдернула у него из рук стакан. Тот, видимо, такой наглости не ожидал, поэтому воспротивиться не успел. Поставив стакан на столик, я повернулась к арэйну и наградила его почти строгим взглядом: – Если тебе настолько плохо, можешь поделиться переживаниями со мной. Но хватит уже превращать себя в затворника.
– Поделиться с тобой, Инира? – недобро переспросил Джаяр, поднимаясь из кресла и зловеще нависая надо мной. – А тебе не приходило в голову, что я не желаю с тобой разговаривать? Более того, твое присутствие мне неприятно. – Резко схватив за плечо, Джаяр дернул меня по направлению к двери и, больно сдавливая пальцами руку, так, что, на коже, наверное, останутся синяки, потащил к выходу, приговаривая сквозь стиснутые зубы: – Я не хочу тебя видеть. Убирайся из моей комнаты.
Я сопротивлялась как могла – изворачивалась, спотыкалась, свободной рукой и обеими ногами цеплялась за все попадавшиеся на пути предметы, будь то кресло, коврик или сумка с вещами, до которой я чудом смогла дотянуться носком правой ноги.
– Джаяр, если бы ты на самом деле не хотел меня видеть, ты бы не стал перемещаться к этому дому! – с отчаянием воскликнула я, стараясь придумать хоть что-нибудь, что бы позволило здесь задержаться, ведь если Джаяр выставит меня из комнаты сейчас, вряд ли в дальнейшем он сюда меня впустит. Запрется, забаррикадируется – с него станется! А уж что он напридумывает за время своего добровольного отшельничества – страшно представить! Нет, нужно действовать немедленно.
К счастью, фраза сработала. Не так, как хотелось бы – арэйн упрямо не желал признавать очевидное, однако продвижение к двери, находившейся в опасной близости к нам, прекратил. Мужчина остановился, посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом.
– А может, я за своими вещами вернулся? – с кривой усмешкой предположил он.
Я видела в его глазах – не передумает, выставит за дверь – и лихорадочно соображала. Что же, что же предпринять? Как не упустить этот шанс, всего мгновение, пока он стоит рядом, крепко сжимая пальцами мое плечо, и не выталкивает из комнаты?
В мыслях что-то вдруг щелкнуло. Вспомнив пару из любопытства прочитанных в детстве любовных романов и самое эффективное средство по укрощению мужчин, которое там в красках описывалось, я приподнялась на цыпочки и, свободной рукой обхватив Джаяра за шею, заставила его наклониться. Стараясь не думать, чтобы не перетрусить в столь ответственный момент – все-таки против воли я целовала арэйна лишь во второй раз, – припала к его губам. Сначала Джаяр не отвечал и даже будто бы превратился в бесчувственную статую, тело его напряглось, пальцы на плече сжались сильнее – мне с трудом удалось сдержать болезненный стон. Однако спустя пару секунд мужчина сдался, упрямо стиснутые губы разомкнулись, стали мягкими, нежными и жарко подались мне навстречу.
– Никуда не уйду и тебя не отпущу, – прошептала я, когда поцелуй пришлось прервать, чтобы сделать вдох.
– Я причинил тебе боль. Прости, – так же тихо сказал Джаяр, осторожно поглаживая пальцами пострадавшее по его вине плечо.
– Теперь у нас у обоих болит левая рука, твое возмездие удалось, – неловко пошутила я и заглянула в его глаза. – Ты больше не будешь меня прогонять?
– Стоило бы, – хрипло проговорил Джаяр, скользнул рукой к моей шее, уткнулся в волосы лицом, глубоко, шумно вдохнул. – Но пока не буду. – Некоторое время арэйн так и стоял, позволяя нам обоим насладиться моментом, а затем нехотя отстранился от меня и предложил: – Пойдем, намажу твое плечо целебным бальзамом. Один арэйн после боя поделился, напарником моим был.