В оковах Шейха
Шрифт:
— Джентльмены, — сказал он, открывая дверь плечом и пропуская ее в комнату, — наконец-то здесь Атия вместе с мисс Викторией Берджесс, которая пришла к нам из высококвалифицированной «Лётной няни», австралийской компании номер один, которая перевозит детей без сопровождения по всему миру. Виктория будет ухаживать за Атией и сопровождать вас в Каджаран.
Тора подняла брови, переваривая эту новость. Так вот куда она направлялась? Это было впервые. Она побывала во многих портах Европы и Азии, но до сих пор у нее никогда не было задания, которое привело бы ее в небольшие государства Ближнего Востока. Высокий, благородного
— Извините меня, — сказал он с поклоном. — Я сообщу пилоту, что мы будем в режиме ожидания. — И, взмахнув одеждой, он вышел из комнаты.
— Виктория, — сказал кто-то еще со стула в углу комнаты позади нее голосом, сухим и ровным, как пустыня летом, — голос, который она узнала как тот, который прошлой ночью вибрировал в ее костях от желания, но теперь вызывал электрические разряды по позвоночнику в страхе. — Большинство людей сократили бы это до Тори, не так ли?
Пожалуйста, Боже, нет, молилась она, но когда она оглянулась, это был он. Мужчина поднялся со стула, мужчина с которым она провела много темных часов прошлой ночи обнаженной, мужчина, который сейчас смотрит на нее глазами, охваченными штормом. Ее сердце дрогнуло, и она крепче сжала ребенка в руках, просто чтобы быть уверенной, что не уронит ее.
— Я не знаю, — сказала она, пытаясь и не уверенная, что ей удалось сдержать дрожь в голосе. — Это имеет отношение к делу?
Адвокат странно посмотрел на Рашида, в его глазах ясно читались вопросы.
— Да, — сказал он, — какое это имеет значение? Подойди, Рашид, и увидишь свою сестру и своего нового подопечного.
Его сестра? Конечно, это означало не то, что она думала? И Тора почувствовала, как холодный чай в ее желудке превращается в кашицу.
* * *
Он не спешил вставать, он мог бы согласиться поехать в Каджаран и взять ребенка с собой, но он отчаянно не спешил встретиться с ней. Он был рад, что сейчас откинулся на спинку стула, рад, что пришло время позволить недоверию превратиться в холодную, неоспоримую правду.
Потому что это была она.
Женщина, которая исчезла из его постели, как вор в ночи.
Женщина, которую он никогда не ожидал увидеть снова.
Она выглядела почти так же, как и прошлой ночью в баре, в бежевой рубашке с короткими рукавами и волосами, которые, как он теперь знал, падали тяжелыми волнами, как шелковый занавес, когда их освобождали из этого проклятого мерзкого пучка, но на этот раз в черных брюках, прикрывающих ноги, которые он все еще чувствовал обвивающими его спину, когда он вошел в нее.
Она выглядела почти так же в этой безвкусной, похожей на мышиную униформе, которую носила, но он знал, что под ней скрывалась прекрасная нимфа. И казалось, что двадцать четыре часа, проведенные в страсти, еще не подали никаких признаков того, что она устала.
— Рашид? — подсказал адвокат. — Разве ты не хочешь познакомиться со своей сестрой?
Не особенно, подумал он, и меньше всего сейчас, когда ее баюкала на руках женщина, которую он еще не начал забывать, хотя он предполагал, что должен
Он поднялся на ноги. Было ли это его воображение или женщина, казалось, сдвинулась назад? Нет, понял он, это не его воображение. В ее глазах был страх, хотя угол ее подбородка оставался вызывающим. Она боялась его и старалась не показывать этого. Испугалась, потому что он знал, чем занимается няня по ночам.
Она должна волноваться.
Вопреки своему желанию, он подошел ближе. Достаточно близко, чтобы запах женщины, с которой он провел последнюю ночь, окутал его рецепторы, угрожая разрушить контроль, за который он так отчаянно пытался держаться. Разве у него не было достаточно проблем прямо сейчас, отец, который ушел из жизни Рашида только для того, чтобы оставить ему это крошечное наследство, страна, которая барахтается там, где он должен был взять бразды правления в свои руки, без женщины, у которой была сила укоротить его чувства и заставить забыть? Сейчас ему больше, чем когда-либо, нужен был его разум, а не эта сирена, чье тело, казалось, даже сейчас взывало к нему.
Он отодвинул голову за пределы досягаемости и вместо этого сосредоточился на извивающемся свертке в ее руках. Черные волосы, пухлые руки и перекошенное личико. Определенно ребенок. Он мало что знал о детях, и никогда не думал, что эти знания понадобится.
— Ты хотел бы подержать ее? — Рискнула женщина, которую он знал как Тору, ее голос был напряженным, как будто ей было трудно произносить слова.
Настала его очередь сделать шаг назад.
— Нет.
— Она не сломается.
— Я сказал "нет". — Он не хотел, чтобы эта женщина держала ее, не говоря уже о том, чтобы сопровождать их в Каджаран. Не то чтобы он собирался забрать ребенка себе. Он обратился к адвокату. — Неужели вы никого другого не могли найти на эту роль?
Женщина моргнула, глядя на него, ее карие глаза были холодны, как мрамор. Жаль. Она ожидала, что он поприветствует ее как давно потерянного друга? Вряд ли.
— Простите? — Переспросил адвокат.
— Кого-то более подходящего, чтобы позаботиться об Атии. Не могли бы вы найти кого-нибудь получше, чтобы позаботиться о моей сестре?
— Мисс Берджесс высококвалифицированный специалист. У нее образцовый послужной список. Хочешь увидеть ее верительные грамоты?
— В этом нет необходимости. — Он уже видел ее верительные грамоты, в великолепных деталях с атласной кожей, и они квалифицировали ее для должности, полностью отличающейся от той, которая ей требовалась сейчас.
— Если у тебя какие-то проблемы ... — начала она.
— Да, у меня какая-то проблема, мисс Берджесс. Возможно, нам следует обсудить это наедине, и я объясню это для вас лично и доходчиво?
Адвокат нервно посмотрел на них.
— Если вы извините меня, минутку, я посмотрю, как дела у Карима, — и он тоже ушел.
Рашид сделал глубокий вдох и шагнул обратно к стене с окнами.
— Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла?
— Что? Я не искала тебя. Мой босс попросила меня взяться за эту работу. Я не знала, что ты имеешь какое-либо отношение к Атии.
— Ты думаешь, я поверю, что это какое-то совпадение?
— Можешь верить во что хочешь. Меня наняли, чтобы я заботилась об Атии во время ее путешествия туда, куда бы она ни направлялась. Честно говоря, я уже совсем забыла о тебе.