В оковах Шейха
Шрифт:
Но затем, как только она подумала, что все еще впереди, как только ее мышцы заработали, чтобы подтолкнуть его, он с проклятием отстранился и распахнул дверь душа. Она моргнула, когда он снял полотенце с вешалки и обернул его вокруг нее, поднимая ее на руки.
— Что случилось? — Спросила она, все еще дрожа после своего кайфа и возвращаясь к деве, которой она не была, боясь, что сделала что-то не так.
— Ничего, — сказал он, укладывая ее в центр большой широкой кровати, прежде чем выдвинуть ящик, — чего нельзя исправить.
Он оторвал верхнюю часть пакета из фольги и натянул на себя презерватив, и внезапно это обрело смысл, и она была рада, что один из них все еще думает.
—
И девственница внутри нее стала распутной, когда она обхватила рукой его устрашающе твёрдую длину и почувствовала его силу и его потребность в своих пальцах, моментом разместив его, прямо у своего центра.
— На этом.
Его глаза вспыхнули жаром, он одобрительно зарычал, и ее сердце пропустило удар, когда он взял ее руки и прижал их по обе стороны от ее головы, их пальцы переплелись, а затем одним длинным толчком он оказался внутри нее, и искры вспыхнули у нее перед глазами.
Это был секс, напомнила она себе, просто секс, потому что в тот момент казалось, что мир, каким она его знала, вращался вокруг этого момента и только этого момента. Затем он наклонился и поцеловал ее, так нежно и благоговейно, что она задалась вопросом, почувствовал ли он это тоже, ту крошечную искру связи, которая выходила за рамки физической, прежде чем он отпустил ее руки, поднялся выше и медленно вышел. Она почти захныкала от потери, желая удержать его внутри и удержать его там, но затем он вернулся, проникая глубже, если это было возможно, скольжение и удар плоти о плоть, принося с собой этот приливный поток ощущений, входящий и выходящий и нарастающий каждый раз, пока их тела не стали скользкими от прикосновений. Больше некуда было идти, негде было спрятаться, и следующая волна обрушилась на нее и снесла прочь.
Она цеплялась за него, когда он уходил вместе с ней, беспомощно барахтаясь в пенящемся прибое ее гибели, хватая ртом воздух, не зная, какой путь будет наверх.
Он прижался губами к ее лбу, прежде чем опуститься рядом с ней.
— Спасибо, — услышала она, как он сказал между своими прерывистыми вдохами. Ей стало интересно, может ли он читать ее мысли, потому что это именно то, что хотела сказать она ему.
* * *
Он смотрел, как она спит в желто-сером свете, наблюдал за медленным подъемом ее груди и слушал тихий вздох, когда она выдыхала, все время удивляясь женщине, которая появилась именно тогда, когда он в ней нуждался. Женщина, которая заставила его забыть о потрясениях сегодняшнего дня так хорошо, что он чуть не забыл о защищённом сексе.
Когда это случалось раньше?
Никогда, никогда такого не было.
Он покачал головой. Сегодняшние откровения повлияли на него больше, чем он предполагал, если бы он мог забыть что-то настолько фундаментальное. Для этого не могло быть никакой другой причины. Помимо того, что она так яростно распалась, что он не хотел ждать, он хотел последовать за ней прямо тогда с ней.
Приподнявшись на локте, он лежал рядом с ней, наблюдая, как время от времени подрагивают ее веки. Ее волосы растрепались вокруг головы и разметались по подушке. Запутанные. Непослушные. Он прикоснулся пальцем к одной из прядей, почувствовал шелк её волос и поздравил себя с тем, что спустился по лестнице в тот подвальный бар.
Одна ночь с незнакомкой никогда не была так отчаянно необходима и так удивительно прекрасна.
Почти.
Он наклонился, прижался губами к ее губам. Ее веки дрогнули, и мгновенное удивление сменилось робкой улыбкой.
— О, привет, — сказала она, и ее улыбка стала настороженной. — Мне пора уходить?
— Нет, — сказал он, притягивая
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Было еще темно, когда зазвонил ее телефон, и только тусклый желтый уличный свет, проникающий с улицы далеко внизу, пробивался сквозь щели в занавесках. Дезориентированной и страдающей в незнакомых местах Торе потребовалось некоторое время, чтобы понять, где она, не говоря уже о том, чтобы встать с кровати и найти, где она оставила свою сумку. Сонно она схватила свой мобильный и украдкой взглянула через плечо. Позади нее Рашид лежал, растянувшись на животе, спал. Он выглядел великолепно, как дремлющий бог, каким-то образом даже умудряясь сделать кровать размера "супер-кинг-сайз" маленькой.
— Да, — прошептала она и слушала, пока Салли извинялась за то, что позвонила ей в законный выходной, но это была чрезвычайная ситуация, и она хотела узнать, не сможет ли она подменить её.
Она закрыла усталые глаза и положила руку на голову, откидывая волосы назад. Сколько она спала? Не так много. Не самый лучший способ выйти на работу, особенно когда у нее были новости, которые нужно сообщить подруге, плохие новости, и ей действительно требуется больше времени, прежде чем сообщить об этом.
— Ты уверена, что больше никого нет?
Но она уже знала ответ на этот вопрос, иначе Салли не позвонила бы в первый выходной, который у нее был за две недели.
— Еще кое-что, — сказала Салли, как только Тора сказала ей, что будет там через час. — Собери сумку и возьми с собой паспорт. Похоже, они тебе могут понадобиться.
— Куда я направляюсь? — Спросила Тора.
— Я точно не уверена. Я расскажу тебе о том, что я знаю, когда ты доберешься сюда.
Тора убрала телефон и еще раз взглянула на мужчину, которого она оставила спящим на кровати, человека, который разрушал ее мир и собирал его снова столько раз, сколько она могла бы представить возможным всего за одну ночь. Она не должна сожалеть, что не будет еще одного раза, она действительно не должна. Нет, никаких сожалений. Это была сделка на одну ночь, и теперь эта ночь закончилась. Она собрала свои брошенные вещи и нижнее белье и молча оделась в ванной.
Уйти таким образом было лучше для них обоих. По крайней мере, так не было никаких шансов на неловкую сцену прощания. Нет никаких шансов, что кто-то ожидает слишком многого или покажется полным надежд или нуждающимся. Он казался тем человеком, который почувствовал бы облегчение от того, что она не собирается болтаться рядом и спорить по этому поводу.
Она взяла свои туфли и бросила последний взгляд на кровать.
Одна ночь с незнакомцем.
Но что это была за ночь.
Он сделал то, что обещал сделать. Он заглушил боль и гнев из-за предательства ее брата. Он вывел ее из состояния шока и оцепенения от горя и на несколько волшебных часов перенес ее от боли и отчаяния в мир, наполненный невообразимым удовольствием.
Он заставил ее забыть.
Она позволила двери захлопнуться за ней.
Забыть его будет чертовски сложно.
* * *
Он проснулся с тяжелой головой от слишком сильного недосыпания и с мрачным настроением, но все же он потянулся к ней. Были вещи, которые он должен был сделать сегодня. Факты, с которыми ему пришлось столкнуться, от которых никуда не деться, много головных болей, но все без исключения, адвокат, визирь и пресловутые головные боли могли подождать. Было кое-что, что он хотел больше всего прямо сейчас, в это сонное время бодрствования, прежде чем ему придется позволить холодному, резкому дневному свету ударить по нему, он знал, это скоро произойдет. Он никогда так сильно ещё не жаждал обладания.