В опиумном кольце
Шрифт:
Добравшись до Сити-Айленд, я оставил машину и пешком направился вдоль набережной. Луна ярко освещала стоящие на якоре суда. Но обитаемой была только роскошная яхта длиной около двадцати метров, выкрашенная в белый и синий цвета. Над затянутой тентом просторной палубой возвышался капитанский мостик. В этот предутренний час не у кого было нанять лодку, поэтому пришлось самому «одолжить» старую шлюпку. Когда я подплыл к трапу, на палубе никого не было. Привязав лодку к якорной цепи, я поднялся на палубу. Через окно, украшенное цветами, заглянул внутрь. Салон был размером семь на десять метров. Великолепный бар из красного дерева отделял кухню от столовой. Мягкое скрытое освещение, синий ковер на полу, камин, современная мебель коричнево-красных тонов, книжные полки на стенах, отличная радиола...
На табурете у бара сидела рослая, пышная девица лет двадцати в шелковой китайской пижаме и что-то пила. Радиола тихо играла Бетховена.
Следжа в салоне не было. Я подошел к двери и постучал. Девица открыла, держа стакан в руке.
— Здесь живет лейтенант Следж?
— Да.
— Он дома?
— Сейчас придет. — Она оглядела меня с ног до головы. — Вы друг Отто?
— Знакомый.
— Я тоже, — она засмеялась. — Близкая знакомая. Не хотите ли подождать его?
Я вошел и с любопытством огляделся. У меня были знакомые полицейские, некоторые из них имели любовниц, не уступающих девице в пижаме. Но такого жилища я ни у кого из них не видел. Из репродукторов, спрятанных за книжными полками, тихо звучала Вторая симфония Бетховена.
— Меня зовут Ирма, — проворковала девица. — Выпьете что-нибудь?
Я отрицательно покачал головой.
— Я думал, что Следж дома.
— Да, он дома, просто пошел искупаться. Говорит, что хочет смыть с себя все служебные заботы, — она кивнула в сторону радиолы. — И еще музыка ему нужна. Это Бетховен. Так Отто сказал. А я и не знала. Я еще никогда не встречала таких полицейских, как он. Поглядите на эти книги: он их читает!..
— Вы здесь живете?
— Нет. Прихожу иногда в гости, когда у Отто подходящее настроение. — Она сказала это безо всякого стеснения. — Он странный тип, часто любит сидеть один, читать и слушать музыку.
— Вы давно его знаете?
Нас перебил голос Следжа за моей спиной:
— Собираетесь писать мою биографию, Барроу?
Я обернулся. Следж стоял в дверях.
Со своими короткими толстыми ногами, длинным мощным торсом и огромными ручищами Следж походил на профессионального борца, поддерживающего хорошую спортивную форму. Его мускулатура была фантастической, доходила почти до уродства.
— Мы просто болтали, поджидая вас, — сказал я.
Его серые глаза изучали меня, пока он вытирал полотенцем лысину. Наконец, он посмотрел на Ирму.
— Ступай в свою комнату и закрой за собой дверь, — сказал он, не повышая голоса. — И не вздумай подслушивать!
Она одарила меня улыбкой и вышла, хлопнув дверью.
— Меня бы больше устроило, если бы вы дождались утра и зашли ко мне на работу, — сказал он. — Здесь я живу.
— И живете совсем неплохо! — заметил я.
Он не отреагировал. Повесил на шею полотенце и подошел к бару.
— Слишком многие полицейские наживают себе язву желудка тем, что берут работу на дом. Я — нет. Когда я дома, то о работе не думаю. — Он смешал что-то в стакане. — Но раз уж вы здесь, то давайте покороче.
— Вы сказали, что Харрис Смит добровольно сделал признание?
Держа стакан в руке, Следж обернулся и посмотрел на меня.
— Я уже посоветовал вам не грабить попусту миссис Смит и не брать у нее денег за поручение, которое вы не сможете выполнить, что сами хорошо знаете.
— Да, вы это говорили. Я подумал.
— Вероятно, недостаточно. Иначе бы вы не были здесь. Миссис Смит хочет найти кого-нибудь, кто докажет, что ее муж не убивал Стюарта Лоудера. Но это исключено! Смит убил его и сам в этом сознался. Добровольно!
— Это вы так утверждаете! Где прятался Смит, когда вы его нашли?
Вместо ответа Следж спросил:
— Вы рассчитываете, что полиция будет помогать вам вымогать деньги у миссис Смит? Ничего не получится! Единственное, что вы добьетесь, так это неприятностей — таких, каких частный сыщик не может себе позволить. Если полиция вас невзлюбит, то может помешать в любом вашем расследовании. А она обязательно вас невзлюбит, если станет известно, что вы пытаетесь доказать, будто мы намеренно взваливаем на невинного обвинение в убийстве.
— Давайте не будем обобщать, — сказал я. — Я вообще ни в чем не обвиняю полицию. Мы говорим лично о вас. Вы — именно тот человек, который нашел Смита, вы же принудили его к признанию, и вы — тот, кто его убил.
— Я вас предупредил, — произнес Следж дружелюбным тоном. — Можете делать то, что считаете нужным. А последствия не заставят вас ждать.
— Так я, в общем, и поступлю, — согласился я. — Но если вам нечего скрывать, то почему вы против того, чтобы я немножко поискал концы?
— Я вам уже говорил: мне бы не хотелось, чтобы всякая ищейка, вроде вас, выманивала деньги у простаков.
— Какое же это вымогательство? Ведь я пытаюсь реабилитировать ее мужа!
— Еще раз говорю, вам это не удастся, он убил Лоудера. Вам известны какие-нибудь факты, которые опровергли бы это?
Я кивнул.
— До меня миссис Смит приглашала другого частного сыщика. Этот парень был весьма профессионально избит, причем ему было сказано, чтобы он не совался в это дело. В тот же вечер кто-то оглушил миссис Смит и пытался сжечь ее вместе с домом. Я пришел к выводу, что этот кто-то панически боится, что правда выйдет наружу. А что вы думаете по этому поводу?
— Вы забываете, что он сознался.
— Признания выжимаются не впервые.
— У Смита на теле не нашли никаких следов насилия, — сказал Следж зло.
— Кроме битья, есть и другие способы выудить у человека признание, особенно у наркомана.
Его лицо и лысина налились кровью. Я почувствовал, что вступаю на зыбкую почву. Но надо было продолжать.
— Пусть побесится. Может быть, тогда побыстрее проговорится.
— Зачем вы его убили?
— Он пытался бежать.
— Как же это было?