В отчаянном разрушении
Шрифт:
Я расстегиваю бюстгальтер и снимаю его, отбрасывая в сторону, не глядя, куда он делся. Он улыбается, прежде чем я беру инициативу в свои руки и провожу пальцами по его груди до счастливой дорожки волос, которая располагается прямо над поясом его джинсов. Он шипит, прежде чем я начинаю расстегивать его джинсы.
— Черт, bebita, — проклинает он под нос, прежде чем я успеваю оттянуть пояс настолько, насколько могу сама. Я хихикаю, когда ткань задевает его задницу, не желая опускаться ниже.
— Помоги, — говорю я, прежде чем он хихикает
— Надо было сделать это раньше, извини, — бормочет он, прежде чем я качаю головой и маню его руками, чтобы он вернулся на кровать. Но тут я вспоминаю, что на нем все еще боксеры.
Господи, такое ощущение, что мы девственники, занимающиеся сексом в первый раз. Это комично, но я наслаждаюсь каждой секундой. Похоже, он тоже, поскольку понимает это и поднимает палец, чтобы удержать меня на месте, прежде чем зацепить пальцем пояс своих боксеров и стянуть их.
Его член вырывается на свободу, и моя челюсть практически раскалывается, не в силах прийти в норму, пока я смотрю на него.
Его длина просто астрономическая, и я даже не могу подумать о том, как он будет входить в меня. Нет сомнений, что я с трудом впихну его в себя, если он вообще сможет добраться до рукояти.
— Что? — спрашивает он, и на его губах появляется ухмылка, когда он делает шаг ближе к кровати. Я сжимаю ноги вместе и прикусываю губу.
— У меня никогда не было кого-то настолько большого, — шепчу я, не зная, как это звучит. Может, я выгляжу еще более наивной и неопытной?
Но его это, кажется, ничуть не смущает. Он мило улыбается и запрыгивает на кровать. Его ладони ложатся на мои колени и раздвигают их, я не сопротивляюсь ни на йоту. Он устраивается между моими ногами, но мой взгляд не может оторваться от его нижней части живота.
— Нравится то, что ты видишь?
Я киваю, слова никак не могут сложиться в голове. Мой разум превратился в лепешку, и я не могу создать связные мысли.
Его руки начинают растирать мои колени, а затем поднимаются вверх и хватают меня за бедра, чтобы притянуть ближе. Его член покачивается и ударяется о мое внутреннее бедро. На кончике блестит сперма, и я облизываю губы.
В этот момент я окончательно выхожу из транса и вспоминаю о самом важном: о защите. Да, Клем!
— Я... я..., — начинаю я, чувствуя, как жар поднимается по щекам и к вискам. Такое ощущение, что все мое лицо горит. — У тебя есть презерватив?
Его глаза расширяются, и он слегка отодвигается назад, прежде чем кивнуть. — Черт, Girasol, я забыл спросить.
— Все в порядке, — заверяю я его, приподнимаясь на локтях.
Я смотрю, как он наклоняется к прикроватной тумбочке и открывает ящик. Там лежит коробка с презервативами, и он достает один. Он разрывает его и начинает медленно распутывать на своем члене.
— Кстати, я постоянно их надеваю, — начинает бормотать он. — И я тоже чист, раз уж мы заговорили о защите и прочем.
— Я доверяю тебе, — это все, что я могу сказать в данный момент. Он делает паузу и смотрит на меня сверху вниз, и я улыбаюсь ему. Мое сердце снова неровно бьется, и я надеюсь,
— Да?
Я киваю.
— Я доверяю тебе, Арло. Я тоже чиста, и для меня это было давно. Я знаю, что, возможно, будет больно, но я готова.
Кажется, он собирается продолжить, но потом снова делает паузу, и я поднимаю бровь. — Ты что-нибудь принимаешь? Противозачаточные?
Я киваю головой и прикусываю губу. — Да, но это таблетки.
Несмотря на то что я хочу рассказать этому человеку все, есть вещи, которыми я не могу поделиться прямо сейчас. Например, я знаю, что должна пользоваться более эффективными противозачаточными средствами, такими как имплантат или внутриматочная спираль, но это вызывает у меня чувство трепета. Обычно жертвы изнасилования принимают самые эффективные противозачаточные средства в страхе, что нападение может повториться, и нужно предусмотреть все возможные меры предосторожности. Таблетки пока вполне достаточно.
Я знала, что какое-то время не хотела бы, чтобы ко мне прикасался другой мужчина, но мысль о том, чтобы позволить кому-то, даже профессионалу, приложить ко мне руки так, чтобы вставить противозачаточное средство, вызывала у меня тошноту. Хотя это было иррационально, я чувствовала, что это еще один способ заставить Нейтана "победить". Это очень хреновый способ думать, и я даже обсудила это с мамой, когда пришло время.
Она не давила на меня, считая, что я должна участвовать в этом или нет. И в тот момент я полюбила ее еще больше. Я и так потеряла столько самостоятельности, а это еще больше усугубило бы ситуацию. Как только я преодолела психологическое препятствие, мне стало легче придерживаться распорядка дня.
— И ты не против? Я сделаю все, что нужно, но мы должны знать о рисках даже с этим презервативом, — сурово говорит он. Я знаю, что он не пытается испортить настроение. Он ведет себя ответственно.
Ведь у него есть дочь, черт возьми. Я не забыла об этом. Я не могла об этом забыть.
— Да, я готова, Арло. Я готова, правда готова, — говорю я так уверенно, как только могу.
Я даже протягиваю руку, чтобы взять его за руку, прежде чем потащить его вниз, и он осторожно ложится сверху, издавая губами удушающий звук. Его бедра доходят до моих коленей, поэтому ему приходится немного приподняться, чтобы упереться членом в мой живот. У меня перехватывает дыхание, когда я чувствую его длину.
— Я буду двигаться медленно, — напоминает он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку, затем в шею, а потом в губы.
Я сжимаю его лицо в своих руках, чтобы продлить поцелуй, когда чувствую, как он сдвигается, и ощущаю, как что-то огромное тычется в мой клитор, а затем скользит вверх и вниз по моим губам. Я не могу удержаться от вздоха, и он хихикает своим хрипловатым голосом.
— Пожалуйста, Арло, — хнычу я, перебирая руки на его плечи, чтобы прижаться к нему. Он поднимает руку, чтобы плюнуть в нее, а затем перемещает ее туда, где наши тела почти соединились, и я слышу звук, как он обхватывает рукой свой член. Я вздрагиваю, когда чувствую, как его пальцы прижимаются к моей киске, и дрожу.