В ожидании сердца
Шрифт:
ОЛЕГ. Прекрати! Даша – женщина, которую я ждал всю жизнь.
НИНА. Она говорила тебе, что дамские романы это, конечно, хорошо, но пора бы засесть и за серьезную прозу?
ОЛЕГ. Говорила.
НИНА. Я бы никогда не сказала. Она тебе говорила, что в таком случае готова смириться с тем, что у вас будет гораздо меньше денег?
ОЛЕГ. Говорила.
НИНА. Я бы никогда не сказала. Она тебе говорила, что ей не очень-то ловко быть женой Ольги Чибисовой?
ОЛЕГ. Намекала.
НИНА. И ты это терпел?
ОЛЕГ. Терпел.
НИНА.
ОЛЕГ. Ну, знаешь. От тебя, когда мы жили вместе, я вообще не слышал доброго слова. Кто говорил, что я графоман?
НИНА. Я.
ОЛЕГ. Кто говорил, что я себе на носки не зарабатываю?
НИНА. Я.
ОЛЕГ. Кто говорил, что в постели от меня пользы меньше, чем от большой резиновой грелки?
НИНА. Я говорила. Я! Так накажи меня за это. Накажи прямо сейчас!
Набрасывается на него. Гаснет свет. И тут же зажигается в другом номере. Даша и Андрей лежат в постели. По всему видно, что любовь только что закончилась.
ДАША. Ты слышишь?
АНДРЕЙ. Что?
ДАША. Кто-то стонет.
АНДРЕЙ. Это чайки кричат. Тебе было хорошо?
ДАША. Мне всегда с тобой было хорошо. Даже если ты просто смотрел на меня. А помнишь, как ты удивился, что у меня до тебя никого не было?
АНДРЕЙ. Помню.
ДАША. А помнишь, что ты сказал?
АНДРЕЙ. Нет.
ДАША. Ты сказал, что последнюю девушку в 36 году задавил трамвай…
АНДРЕЙ. У нас во дворе мужики так шутили. Это я тогда от растерянности. Глупо, правда?
ДАША. Ужасно глупо.
АНДРЕЙ. Я дурак. Мне нужно было сразу приползти к тебе на коленях. Ты бы простила меня?
ДАША. Простила! Любовь наполовину состоит из прощения…
АНДРЕЙ. Ты знаешь, я все эти годы жил как-то не так. И все время тебя вспоминал, разговаривал с тобой. Первое время даже забывался и по селектору тебя вызывал, а в кабинет входила другая… Сначала одна, потом другая…
ДАША. У тебя с ними что-нибудь было?
АНДРЕЙ. Ничего особенного. Я пошел к тебе на квартиру, а мне сказали: ты уехала, и передали твою записку: «Прощай…»
ДАША. «…Не ищи меня. Это бесполезно». А почему ты меня не искал?
АНДРЕЙ. Но ты же сама написала…
ДАША. Мало ли что я написала? Если бы я не хотела, чтобы ты меня искал, разве бы я оставила записку? А соседка сказала тебе, что я уехала к маме?
АНДРЕЙ. Да, по секрету. За сто долларов.
ДАША. Это я ее просила.
АНДРЕЙ. Ты?
ДАША. Я.
АНДРЕЙ. Че-ерт! Не сообразил… Если у меня будет сын, ни за что не разрешу ему заниматься боксом.
ДАША. Я тоже. Знаешь, была осень. Теплая осень. Я сидела в нашем саду под облетающими яблонями, смотрела на калитку и все ждала, ждала, ждала тебя. Я была уверена, что ты обязательно придешь. Я даже пса на всякий случай привязывала. У нас очень злой пес. Я сидела и говорила ему: «Потерпи, потрепи, скоро придет папа!»
АНДРЕЙ. Кому ты говорила?
ДАША. Ему. Он был еще внутри меня, но он ждал тебя вместе со мной…
АНДРЕЙ. Кто?
ДАША. Помнишь, после нашего самого первого раза я говорила тебе, что у нас будет ребенок? А ты еще не поверил, сказал, что вот так сразу нельзя определить. Когда любишь, можно все!
АНДРЕЙ. Не понял…
ДАША. Он родился через восемь месяцев после того, как мы расстались…
АНДРЕЙ. Понял!
ДАША. Он весил четыре девятьсот. И врач сказал, что давно не видел такого здоровячка.
АНДРЕЙ. У меня сын!
ДАША. Я назвала его Николаем.
АНДРЕЙ. Моего сына зовут Николай.
ДАША. Но мы с мамой называем его Николашей…
Андрей (обнимает Дашу). Моего сына зовут Николаша!
ДАША. Что ты делаешь?
АНДРЕЙ. Хочу дочь!
Гаснет свет. И тут же зажигается в соседнем номере.
ОЛЕГ. Ты ничего не слышишь? Скрип…
НИНА. Не волнуйся, это маршал Трухачевский ищет свой чемодан… Тебе нужно развестись!
ОЛЕГ. С какой стати? Мы неделю назад поженились.
НИНА. Ну и что? Чем ближе развод к свадьбе, тем меньше проблем. У нее, кажется, еще и ребенок?
ОЛЕГ. Я его усыновлю.
НИНА. Дурачок, жениться на женщине с ребенком – это то же самое, что жениться на другом мужчине.
ОЛЕГ. Что?! Ты это все нарочно мне говоришь.
НИНА. Конечно, нарочно, чтобы ты из своих чибисовых фантазий вернулся в реальный мир. Ты представляешь, папочка, что такое растить чужого сына?
ОЛЕГ. А что в этом страшного?
НИНА. Ничего. Просто рядом с тобой поселится маленький зверек, который, вырастая, будет все больше напоминать своего отца: те же глаза, голос, руки, брови…… Кстати, где отец?
ОЛЕГ. Погиб.
НИНА. Ну, конечно. Случайные отцы почему-то непременно гибнут… Знаешь, у насекомых самки после спаривания иногда съедают своих возлюбленных. Может быть, твоя жена его съела?
ОЛЕГ. Фу! Что ты такое говоришь!
НИНА. Я знаю, что говорю. И чем больше он будет походить на своего отца, тем смертельней будет ненавидеть тебя за то, что ты не его отец. А она, глядя на вас, измучится, выбирая между тобой и сыном, так похожим на мужчину, который был до тебя и которого она любила больше тебя… Ты уверен, что она сделает этот выбор в твою пользу?
ОЛЕГ. Прекрати!
НИНА. Запомни: среди бытовых преступлений на первом месте убийства отчимов…
ОЛЕГ (истерично). Прекрати-и!
НИНА. Хорошо, прекращаю. Знаешь, о чем я по-настоящему жалею?
ОЛЕГ. О чем?
НИНА. О том, что не родила ребенка. У тебя был бы сейчас свой, настоящий сын, который, вырастая, все больше и больше напоминал бы отца. Тебя! А я бы смотрела на вас и узнавала в нем – тебя, а в тебе – его. Наверное, это и есть женское счастье!