В ожидании сердца
Шрифт:
ОЛЕГ. Почему же ты не родила?
НИНА. Сама не знаю… Это все Лерка: «брось его – он неудачник, брось его – он павлин без хвоста». А когда она узнала, что я залетела, все уши мне прожужжала: «не смей рожать! Это тебя привяжет навсегда!» Я теперь думаю: она просто мне завидовала…
ОЛЕГ. Догадалась, наконец-то! Ладно, дело прошлое: она мне даже в любви объяснялась. Сама.
НИНА. Вот гадина! Ты с ней спал?
ОЛЕГ. Только один раз.
НИНА. Когда я легла на аборт?
ОЛЕГ. Да.
НИНА. Какой же ты подлец!
ОЛЕГ.
НИНА. Простить? Никогда. Ты будешь за это чудовищно наказан!
ОЛЕГ. Я, пожалуй, все-таки пойду. Паркинсон может что-нибудь не то подумать…
НИНА. Лежать!
Гаснет свет. И зажигается в другом номере. Даша и Андрей рассматривают фотокарточку.
АНДРЕЙ. А рот у него твой.
ДАША. Зато глаза и волосы твои. И походка. Такая же вразвалочку, как у медвежонка.
АНДРЕЙ. Ну почему ты мне ничего не сказала?
ДАША. Сначала я страшно обиделась, что ты меня не разыскал. А потом я подумала: вот приду к тебе с Николашей. Прощу тебя. Мы станем жить вместе. И что он увидит? Отца, которым помыкает Волчатов? Кем вырастет мой сын? Этот бандит сломал тебя. Он сломал бы и нашего сына… Нет!
АНДРЕЙ. Хочешь я расскажу, как познакомился с Волчатовым?
ДАША. Да.
АНДРЕЙ. Мне было пятнадцать. Мы дрались с пацанами из другого микрорайона. У них своя территория. У нас – своя. Заходить в чужие дворы нельзя. Покалечат! А я тогда в первый раз влюбился. В одноклассницу…
ДАША. Она была красивая?
АНДРЕЙ. Наверное. Я проводил ее домой и так замечтался, что пошел через чужой двор. Их было человек восемь. Убить бы, конечно, не убили, но изувечили бы… И тут появился Волчатов. В черной куртке. Он их даже не бил – сшибал одни ударом, как кегли. Потом поднял меня, улыбнулся и сказал: «Мужчина должен уметь драться!» И дал адрес спортшколы, где работал…
ДАША. Почему ты мне об этом никогда не рассказывал?
АНДРЕЙ. Не знаю. Сначала я мечтал стать чемпионом. Мне даже снилось, я стою на пьедестале, слушаю гимн и от гордости плачу. Я просыпался в слезах. Но потом оказалось, у меня нечемпионский характер.
ДАША. Это неправда!
АНДРЕЙ. Это правда. И я решил стать тренером. Хорошим тренером. Кто-то ведь должен растить чемпионов. И Волчатов одобрил, даже помог мне поступить в институт. А потом, через несколько лет, пришел и сказал: нечего возиться с этими сопленышами, нужно настоящее дело делать. Он очень изменился после тюрьмы.
ДАША. А за что его?
АНДРЕЙ. Ни за что. Заступился за кого-то на улице и покалечил двух хулиганов. А в суде даже разбираться не стали. После этого он стал другим человеком. Он говорил, что уметь драться – это уметь жить!
ДАША. Уметь жить – это совсем другое. Уметь жить – это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Понимаешь? Нельзя жить и все время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…» Это – смерть…
АНДРЕЙ. Я всегда хотел вернуться в спортшколу, набрать хороших пацанов и научить их честно драться. Но я понимал, Волчатов не отпустит…
ДАША. Волчатов умер. Или он уже внутри тебя?
АНДРЕЙ. Нет.
ДАША. Ты уверен?
АНДРЕЙ. Да, уверен.
ДАША. И ты готов жить бедно, но честно?
АНДРЕЙ. Бедно? С тобой – готов! (Снимает трубку.) Господин Паркинсон, как там мой чемоданчик, цел? Хорошо. Когда придет такси – позвоните! (Вешает трубку.) Собирайся!
ДАША. Куда?
АНДРЕЙ. Домой.
ДАША. А если я не хочу?
АНДРЕЙ. Хочешь.
ДАША. Да, хочу, хочу, хочу! Но мы должны сказать правду твоей жене. Нельзя начинать новую жизнь со лжи!
АНДРЕЙ. А со скандала – можно? Такое начнется! Она считает себя вдовой. Вот и пусть считает… С ней лучше разговаривать через адвоката. Мне надо взять вещи.
Андрей встает, отпирает боковую дверь и входит в полутемный номер. Шарит.
АНДРЕЙ. Где же мой чемодан?..
НИНА (в ужасе). Маршал Трухачевский!
ОЛЕГ. Не может быть!
НИНА. Он! Чемодан ищет!
ОЛЕГ. Да ты что? (Ищет очки.) Погоди, я должен увидеть. Никогда не видел призраков!
НИНА. Надо отдернуть штору – призраки боятся дневного света!
Нагишом вскакивает, отдергивает. В номере становится светло и очевидно.
АНДРЕЙ (увидев их). Не понял…
НИНА. Ты?
АНДРЕЙ. Я.
НИНА. Живой?
АНДРЕЙ. Нет, вернулся с того света спросить, чем вы тут занимаетесь?
Олег снимает очки и прячется под одеялом.
НИНА. Это трудно объяснить… Понимаешь, по радио передали… Я подумала… А тут Олег зашел… С соболезнованиями… Стал меня успокаивать…
АНДРЕЙ. Успокоил?
НИНА. Немного…
Андрей молча берет чемодан, оглядывается.
АНДРЕЙ. Где мое подводное ружье?
НИНА. Зачем?
АНДРЕЙ. Сейчас узнаешь!
НИНА. Убийца… Научился у Волчатова! Олег, он хочет тебя убить!
ОЛЕГ (из-под одеяла). А по-моему, он хочет убить тебя.
НИНА. Хорошо – он хочет убить нас. Тебе легче от этого? Надо кричать! Звать на помощь!
ОЛЕГ, НИНА (хором). Спасите! Убивают!