В ожидании Виллы

Иден Дороти

Но вот на Вилле были золотые часы и перстень с лазуритом в причудливой старинной золотой оправе. Грейс что-то про него известно?

— Девушки из посольства говорили, что его подарил Густав — тот мужчина, с которым она сбежала. Не знаю, купил он его или это семейная реликвия. Оно очень старинное.

В квартире Виллы ничего не изменилось, но обстановка стала ещё более гнетущей. Грейс распрощалась с Польсоном на лестнице. Предстояло позвонить отцу Виллы — испытание не легче, чем поездка в Упсалу. И ещё — разобрать

вещи Виллы, распорядиться насчет похорон, написать её друзьям.

Грейс попыталась заснуть, долго ворочалась, а потом в полусне ей привиделось, что Вилла пытается столкнуть её с постели, уверяя, что это её постель, что она хочет вернуться.

Ее затрясло от ужаса, она выскочила, в чем была, и помчалась наверх в одной ночной рубашке. Забарабанила в дверь Польсона, дернула за ручку и обнаружила, что она не закрыта.

— Пожалуйста, пустите, — прошептала она. — Я боюсь. Я не могу быть одна.

Он откинул одеяло и потянул её к себе. Потом устроил её голову себе на грудь и уткнулся в её волосы.

— Я давно тебя ждал, ты прекрасно это знаешь.

— Этой ночью Вилла одна. Но не мы.

— Не мы.

Грейс перестала дрожать и обнаружила, что Польсон спит голым. Его сердце спокойно билось под её щекой. Ей нравилось слушать этот звук — он придавал уверенности.

Польсон заметил:

— Тебе не жарко?

Она молча стянула через голову ночную рубашку и снова скользнула под одеяло. Теперь их сердца бились рядом.

— Грейс?

— Да, да!

Легко и нежно его большое тело слилось с ней. Кошмары отступили, стало очень хорошо. Кровь забурлила в жилах. Она жива, жива! И тут откуда-то издалека ей улыбнулась Вилла.

— Ну — ну, Грейс…

Она едва не разрыдалась, но улыбнулась и заснула в его объятиях.

Когда она проснулась, Польсона рядом не было. Приятно пахло кофе.

— Завтрак готов. Какой ты любишь кофе?

— С молоком.

Он протянул ей ночную рубашку.

— Без неё тебе лучше, но утро холодное. Сегодня наверняка пойдет снег.

— Польсон…

Он стоял спиной, готовя кофе.

— Польсон, похоже, я тебя люблю.

— Похоже? Здорово сказано.

— А ты меня любишь?

— Сейчас не время выяснять отношении. Но если хочешь знать, ночью мне было хорошо. Пей кофе, пока не остыл. На этой неделе я в университете взял отгулы и могу заниматься только тобой.

Но что им было делать?

Грейс позвонила отцу. Его голос донесся как из другого, мирного и светлого мира.

— Господи, не может быть! Ты хочешь, чтобы я прилетел?

— Нет, даже и не думай.

— А что в посольстве? Они огорчены?

— Да, конечно. Но не слишком — она там уже не работала. Не волнуйся, папа.

— Когда ты собираешься домой?

— Когда найдем Густава.

— А это кто такой?

— Любовник Виллы, который виноват во всей этой истории.

— Да, ему предстоят большие неприятности.

Но убийца хотел их меньше всего и явно не собирался сбрасывать маску.

Утром к Грейс зашли двое полицейских. Они ходили по квартире, открывали ящики, перебирали вещи. Факт смерти был установлен. Фрекен Бедфорд утонула. Высокий процент алкоголя в крови допускает одну из двух версий: она напилась и свалилась в ледяную воду случайно; или не смогла оказать сопротивления, когда её столкнули. Наиболее вероятной кажется первая.

Полицейские с их практическим умом смотрели на дневник, как на совершенно бесполезный документ. Единственное, что их интересовало, — то место в записях, где Вилла жаловалась на лес и бесконечный дождь, стучащий по крыше. Вероятно, именно в таком месте она провела последние дни.

— Почему вы меня спрашиваете, где это? — удивилась Грейс. — Я здесь чужой человек.

Полицейские согласились, казалось, дело их совсем перестало интересовать. Заурядное скучное самоубийство.

Польсон заявил, что проголодался, и потащил Грейс на ленч. Грейс поняла, что и она тоже голодна. Во всяком случае, это был хороший повод избавиться от фру Линдстрем: она, конечно, ожидала такой развязки, хотя никогда об этом не говорила. Вот что такое — доверять мужчинам. Хотела бы она видеть этого Густава. Каков подлец! Бедняжка два дня мокла в озере! А где были все остальные?

— Главное, где был Густав, — заметила Грейс.

— Надевай пальто, Грейс, мы идем на ленч, фру Линдстрем.

— Да, конечно, фрекен Эшертон нужно поесть — она совсем осунулась. Стала, как канарейка.

Веселый смех фру Линдстрем звучал немного жутковато.

В старом городе Польсон знал хороший ресторанчик. Лучшее место в непогожий день, уютное и укромное, с видом на старую площадь. Оттуда хорошо была видна дверь доктора Бейка. Грейс заметила даже блеск бронзового дракона.

— Так что мы делали в субботу вечером? — спросил Польсон. — Я возвращался из Упсалы один, свидетелей у меня нет. Потом весь вечер корпел над переводами. И опять один.

— Ты не должен отчитываться передо мной, — отмахнулась Грейс.

— Я предпочел бы, чтобы ты не была так безразлична. Теперь остальные. Аксель? Возможно, занимался погрузкой судна. Свен?

— Дома с семьей. По крайней мере, именно там мы с Эббой оставили его после чая. А Якоб был со мной и Эббой. Кроме того, шел разговор о Густаве.

— Да, помню, ты говорила.

— Мог это быть Густав Виллы?

— Неизвестно.

— Еще кто? Питер Синклер? Его тоже придется исключить. Кэт говорит, он допоздна работал. Простыл, и действительно выглядел больным. Мужчины пошли на охоту, но к этому времени… — Грейс уронила нож и вилку: — Подумать только, любовалась камышами, склонившимися над водой, а в это время…