В пасти Джарлака
Шрифт:
— Все живое в округе он уже распугал, — пояснил Зябба. — Или сожрал. Мы — единственная еда.
— Он что, специально на людей охотится? Я думал, кабаны питаются в основном подножным кормом.
— А мы для него и есть подножный корм, — хохотнул орк, удобнее усаживаясь на ветке.
— Я имел в виду: травкой, желудями, корешками всякими… Но не живыми же людьми!
— Ты че, шибздик, мозги потерял? Это же атремский кабан-людоед! Он жрет все, что попадется в его ненасытную пасть! И людей, и орков, и гномов!
— Хм… понятно. Только как, интересно, он собирается до нас добраться?
У кабана на этот счет был свой план.
Он отошел подальше, ударил копытом в землю. Пригнулся, словно спринтер перед стартом.
Неужто ствол собрался таранить? Хочет дерево сломать. Или нас стряхнуть. Ну, первое ему, пожалуй, вряд ли удастся. А вот второе… В этот момент я пожалел, что у меня нечем привязаться к стволу. Надо быть запасливей. Вон Ника не растерялась и дорожный мешок, в отличие от меня, не бросила. А там у нее нашлась веревка, и сейчас девчонка деловито привязывалась к стволу.
Зверюга взял разбег.
Застучали копыта, во все стороны полетели комья земли.
Бах!
Столкнулись два великих порождения леса. Ствол качнуло, дождем посыпались листья и желуди.
Но дуб устоял.
Кабан — тоже. Видать, череп у него — бронированный.
Зябба держался за счет своей силы, Нику спасла веревка. А вот нам со Стольником пришлось несладко. Я чуть не слетел с ветки. Не вцепись я в нее мертвой хваткой, был бы уже внизу под копытами. А копыта там величиной с гномью наковальню!
Васян цеплялся за ствол и руками, и ногами, и зубами. В глазах застыл ужас.
Но все-таки мы выдержали — первый раунд остался за нами. Я говорю — «первый», потому что кабан явно собирался сделать второй заход.
Недовольно хрюкая, он отошел теперь чуть подальше.
Дитер с Жориком наблюдали за этим представлением с соседнего дуба. Жорик — с состраданием. Дитер — с любопытством.
— Держись, Петро! — сказал Василий, стуча зубами.
Я обнял ствол с такой страстью, с какой не обнимал даже мою любимою Анютку.
Хряк разбежался.
Бац!
Нас замотало как на сумасшедшем аттракционе. Не знаю, каким чудом, но я вновь удержался. А Васяна снесло с ветки, и он полетел вниз.
Кабан раскрыл гигантскую красную пасть, намереваясь проглотить жертву целиком. Но ему пришлось лишь облизнуться.
Стольник не долетел по назначению, а запутался в ветвях, метрах в семи над землей. Он болтался, как муха в паутине, а кабан, расстроенно пыхтя, пошел на еще один заход.
И третья попытка не принесла ему успеха. То ли кабан подустал и не набрал достаточной скорости для мощного удара, то ли Васян крепко запутался, а я привык к чудовищной тряске.
До кабана дошло, что, тараня ствол, он не добьется результата. Тогда свинтус
Кабан попался упорный. Через час вокруг дуба образовалась приличная яма. Но дерево вросло настолько глубоко, что кабан прекратил и это занятие.
Правда, и уходить он не собирался. Решил выждать, пока мы сами спустимся.
Прошел час. Два.
Васян наконец выбрался из переплетения веток и поднялся ко мне. Ника отвязалась и спустилась к нам, потом присоединился и Зябба. Мы рядком уселись на толстой ветке, окруженные листьями и желудями.
Внизу кабан разлегся на травке, всем видом показывая, что в этой жизни никуда не спешит.
— Вот скотина! — выругался я. — Мы так до портала добраться не успеем! До открытия осталось всего несколько дней, а мы тут на неопределенный срок засели!
— Может, ему так скоро надоест и он свалит? — допустил Василий.
Зябба мрачно усмехнулся и сказал:
— Эльфийскую стрелу мне в ухо, если кабан отступит. Эти твари упрямее гномов.
Вот обрадовал! Сколько нам тут еще сидеть? Меня прямо злость разбирала: если мы опоздаем к «окну» — это будет катастрофа! И все из-за тупой свиньи.
— Надо как-то его отвлечь, — предложил Васян, — а потом улизнем под шумок.
— Отвлечь? — фыркнула Ника. — Спустись, рожи ему построй!
— Сама спускайся, ты же у нас смелая!
— Вот еще! Он грязный и вонючий! Я к нему на арбалетный выстрел не подойду.
Ах, вот почему Ника не протестовала против того, чтобы спрятаться на дереве. Оказывается, она боится не кабана, а его запаха.
Васян сорвал желудь и кинул им в свинтуса:
— На, хавай!
Зверь открыл пасть, и желудь исчез в ней бесследно.
Стольник сказал:
— А если его накормить деликатесным лакомством? Может, он и жрет людей, но желуди-то у свиней всегда пользовались большим уважением.
— Чтобы такого насытить, нужна тонна желудей! — буркнул я.
Некоторое время Васян еще развлекался, кидая желудями в глотку кабана, потом ему это надоело.
Прошло еще часа два. Настало время обеда.
На соседнем дереве Жорик достал хлеб и шмат сала, сварганил бутерброд. Только Жорик в ситуации, когда от скорости зависит жизнь, может не бросить мешок с едой и запереть его на дерево.
— Ни фига себе! — возмутился Васян. — Мы с утра ничего не ели, а Пухлый с Дитером там шикуют!
Дубы стояли недалеко друг от друга. Я перебрался по веткам поближе и крикнул:
— Жорик, кинь пару бутеров!
Пухлый с явной неохотой швырнул мне бутерброд. Я не поймал, и еда досталась свинье.