В пасти Джарлака
Шрифт:
А мы всё не исчезали. Прошло уже больше часа, сидеть до смерти надоело. Еще больше надоели анекдоты Васяна, которые тот рассказывал, дабы скрасить ожидание. Ничего не происходило! Портал не функционировал. Прошел еще час, потом еще…
Ника с Зяббой уже успели поохотиться — подстрелили трех рябчиков. А мы, как идиоты, все сидели на дне оврага. Еще через час Зябба с Дитером начали подсмеиваться над нами. Потом орк стал поджаривать рябчиков на костре, а Ника — кормить Хрюшу.
Первым не выдержал Пухлый.
— Киньте кусочек рябчика, — взмолился
Дело близилось к вечеру, а портал все не собирался открываться.
— Я же говорил, что шлифтастый нам лапшу на уши вешает, — вспыхнул Васян.
— Может, он просто ошибся в расчетах? — предположил Жорик, уплетая остатки рябчика.
— Да как он мог ошибиться? — возразил я. — У него в голове мозгов больше, чем у нас всех вместе взятых. Плюс аппаратура мира, который опережает наш на сто лет!
— Аппаратура могла и глюкануть, — изрек Жорик тоном философа. — Людям свойственно ошибаться, пусть они хоть на двести лет опережают нас в развитии, а приборам, которые сделали люди, свойственно глючить… Вы точно помните, что он говорил — сорок пять дней?
— Он сказал: тысяча восемьдесят два часа, — это я точно помню! Васян, ну-ка раздели на двадцать четыре.
— Я тебе математик, что ли? Без калькулятора я два на два не умножу.
— Жорик, посчитай хоть ты, я уже пробовал — сорок пять дней получается.
Пухлый поскреб затылок.
— Сейчас попробую столбиком разделить. — Он взял палочку и начал чертить на дне оврага цифры. В конце концов, у него получилась такая же математика, как и у меня, — сорок пять дней и чуть меньше часа. Значит, все верно — именно сорок пять дней прошло с момента расставания с Кокой. «Окно» должно было открыться сегодня.
На всякий случай мы решили обождать в овраге до завтра. Прямо там и заночевали.
За ночь портал не открылся, утром тоже. Надо было что-то решать. Либо ждать здесь неизвестно сколько, либо ехать в Стронгхолд, искать там Коку и выяснять, в чем дело. Поскольку у нас имелся Хрюша, на котором можно было добраться до города орков в три-четыре раз быстрее, мы остановились на последнем варианте.
Кабан летел как стрела. Все живое стремилось убраться с его пути. Напуганные птицы слетали с деревьев и уносились прочь. Хлопанье крыльев напомнило мне о голубиной почте, рука скользнула в карман за кольцом. Давненько мы не получали известий от Изольды…
Кольцо красовалось на пальце, но голубей не наблюдалось. Неужели Хрюша всех распугал?
Мы пронеслись немного северней Валориона. Весь экипаж, кроме Жорика, упрашивал меня заглянуть к эльфам на огонек и проделать с Валорионом то же, что мы устроили в Лилалиндэле. Но я не поддался. Ушастые, конечно, заслужили, чтобы их столицу сровняли с землей. Но мало ли что может произойти в процессе? Вдруг шальная стрела найдет дорогу сквозь нашу баррикаду и воткнется Жорику в пятую точку? А если на сей раз пострадает не задница?
Была и еще одна причина. Хрюша в порыве неукротимого бешенства
Поэтому я, как наиболее здравомыслящий, а Жорик, как наименее кровожадный, были против. А раз я Укротитель Кабанов, значит, решающий голос за мной.
Ника, конечно, смотрела на меня как на предателя и труса. Но дулась она недолго. Потому что предстояло очередное приключение.
— Скоро кладбище будет, — сообщил Дитер.
— Какое кладбище? — спросил я.
— То самое, где зомбяков полно, — ответил гном. — На котором наш хлюпик помочиться додумался, когда мы из Валориона драпали.
Ника удивленно уставилась на Васяна:
— Ты осмелился справить нужду на неупокоенном кладбище?
— Осмелился, осмелился, — подтвердил Дитер. — Я его после этого уважать начал. Молодец, хлюпик! Не побоялся, что зомбяк его за яйца схватит.
— Я думала, у нас только Убийца Драконов такой смельчак! — похвалила Ника.
Стольник гордо надулся — прямо индюк, а мне стало как-то даже неприятно, что кто-то посягает на мои лавры.
— А сможешь еще раз так сделать? — спросила Ника.
Гордую улыбку с лица Васяна как рукой сняло.
— Э-э-э… вообще-то…
— Да, точно, давай на бис! — воодушевился Дитер.
А Зябба хлопнул Стольника по плечу (отчего тот чуть не слетел с кабана) и сказал:
— Давай, шибздик! Такого еще никто не делал… дважды. Обычно после первого раза упыри разрывают на куски. Сделай это, и о тебе сложат легенды!
— Ну… разве что если не слезая с Кабана Пятака, — промямлил Васян. — И девчонка пусть отвернется.
— Э, нет, я такое зрелище не пропущу!
— Так не пойдет! — запротестовал Василий. — Я стесняюсь!
— Да я не на тебя, а на зомби буду смотреть, — пообещала Ника.
А Зябба пробасил:
— Снимай портки, шибздик! Потеха будет! Надо же, прямо с кабана! Такого точно еще никто не делал!
Однако чем ближе мы приближались к заброшенному кладбищу, тем меньше решимости выражало лицо нашего героя. И когда кабан доскакал до могил, Васян наотрез отказался позабавить публику.
— Я вам не клоун! — возмутился он. — И вообще — это вандализм! Я тогда не знал, что там кладбище, темно было.
Ника разочарованно бросила:
— Я думала, ты смелый, а ты и в подметки Убийце Драконов не годишься.
Васян, надувшись, уселся к нам спиной. А я смотрел на поросшие травой могилы, на потрескавшиеся надгробия и вспоминал, как несся в ту ночь сквозь кусты, как потерялся и как мне было тогда страшно.
Солнце еще не ушло за горизонт, а мы уже находились в окрестностях Стронгхолда. Хрюша так разогнался, что я уж подумывал начать притормаживать его заранее. Неизвестно ведь, какой у него тормозной путь. Тем более неизвестно, что крепче: знаменитая стена Гадюшника или Хрюшина голова.