В паутине вечности
Шрифт:
– Не смотрите так. Мы все убивали. Вот ты, Дана, – пара голубых глаз снова поднялась на меня, – самая благородная, мудрая и чуткая из нас. Объясни, почему всему мерой служит «человечность»? Однажды нас сочли источником абсолютного зла, но разве сами смертные не уничтожают друг друга? Обладают ли они теми качествами, которые вкладывают в смысл этого громкого слова? Я склонна считать, что за ним скрываются личные интересы каждого, не более, – Дана вскочила на ноги, но по-прежнему хранила молчание.
Повисла напряжённая пауза, после которой я перешла к главной сути разговора.
– Я ухожу. Одна. Насовсем.
К моему удивлению, эти слова не стали ни для кого неожиданностью.
– Но, Лина, зачем это? – залепетала Дана так жалобно и проникновенно, как только умела. – Мы можем и дальше жить вместе. В тишине и покое, подальше от всех остальных. Тебе здесь так нравилось! Снег лежит почти круглый год, как ты любишь. Вокруг живописные пейзажи.
– А для кого-то успела пролететь целая жизнь, – намёк был очевидным. – Я благодарна тебе за дарованную вечность, но не хочу, чтобы и ваша проходила впустую. Вы никогда не сможете быть по-настоящему свободными рядом со мной.
Дана повернулась к Алеку в отчаянном поиске поддержки. Это всегда забавляло, учитывая их разницу в возрасте. До сих пор он тихо сидел, погруженный в свои мысли, но теперь же встал и подошёл ко мне с загадочным видом.
– Не вижу смысла переубеждать тебя, но есть одна просьба: прочти это письмо, а потом принимай решение. Искренне рассчитываю на то, что оно будет взвешенным, – с этими словами он вытащил из внутреннего кармана жакета конверт, перевязанный джутовой верёвкой, и протянул его мне.
Нахмурившись, я взяла его в руки и опешила. На плотной бумаге красовалась сургучная печать с гербом, который я никак не ожидала увидеть. В мыслях крутились исключительно ругательства. Я ждала каких угодно аргументов и уговоров, но только не подобного поворота событий. Выпытать подробности не удалось, поэтому в комнату пришлось удалиться в состоянии абсолютной растерянности. Одно я знаю точно: чтение обещает быть занятным.
Глава 3. Решение.
Раньше мне казалось, что бессмертие – это безграничные возможности и шанс изменить мир в лучшую сторону. Постепенно оно стало для меня чем-то мучительно долгим и бессмысленным. Хотела ли я снова стать человеком? Нет. Старость, болезни, базовые потребности, финансовые и бытовые трудности – всё это больше не имеет ко мне отношения, чему я безгранично рада. Поставить на паузу, но не прекратить своё бытие. Именно этого я хотела, пока клочок бумаги вновь не поставил перед сложным выбором.
Солнце наверняка зашло за горизонт, а я так и продолжала сидеть на полу, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Грязные вещи, которые я даже не сменила, лучше любых слов олицетворяли хаос, царящий внутри меня. Вопросов скопилось множество, а вот ответов не находилось. Как так вышло, что я максимально близко приблизилась к тому, от чего бежала? Неужели Алек действительно не понимает, под какой угрозой окажемся все мы, если я пойду навстречу и отвечу согласием на предложение? «Вмешаться в дела совета», – даже в мыслях это звучало дико. Он что, лишился рассудка?! Я подозревала, что деятельность нашего книгочея не ограничивается написанием посредственной литературы, но, чтобы настолько! А ведь мне казалось, что мы все хорошо знаем друг друга… Как же сильно я заблуждалась. Наша дружба берёт своё начало из общего человеческого прошлого, когда мы были соседями. Я была старше Алека на три года, но он всё равно заботился обо мне. Нас обратили в один день, и с той поры мы никогда не расставались. Амбициозность, наблюдательность, пытливый ум были одними из самых полезных качеств, благодаря которым Алек с поразительной лёгкостью решал многие проблемы, возникающие на нашем пути. Впрочем, духа авантюризма он тоже не был лишён, а заразительная улыбка могла расположить к себе кого угодно. С ранних лет он питал слабость к исторической литературе, но заниматься приходилось преимущественно физическим трудом. Теперь же он прослыл умелым переводчиком, историком и талантливым писателем. Разумеется, мне было известно, что некоторые заказы исходили напрямую от представителей кланов, но это всё равно никак не увязывалось с поступившим предложением. Мне верилось, что Алек действительно является мастером своего дела и может быть полезен, но при чём здесь я? Мой уникальный дар тщательно скрывался от посторонних, дабы не угодить в цепкие лапы совета, а теперь Алек сам толкает меня на то, чтобы подвергнуть опасности нас всех. Ничего не понимаю… А что насчёт Даны? Она совсем не удивилась, когда братец достал конверт. Как долго обо всём знала и молчала? Почему одобрила совершенно безумную затею? Мы пробыли вместе не одно столетие, но теперь складывалось ощущение, что я ничего не знаю о своих близких. Неужели тайн не было только у меня? Целая гамма чувства стремилась вырваться наружу диким смерчем, но я старалась не терять самообладания. В долгих рассуждениях нет никакого смысла. Информацию нужно получать напрямую от её носителя. Смыв с лица и тела следы минувшей ночи, я переоделась и спустилась на первый этаж.
Оказавшись у барной стойки, я откупорила первую попавшуюся бутылку полусухого вина и без лишних вопросов наполнила до краёв три бокала. Хотелось попытаться снизить градус напряжения, хотя бы таким способом. Когда все были в сборе, я приступила к допросу.
– Итак, совет Рольштада 3
Рольштад является столицей северо-восточных земель, принадлежащих одному из древнейших кланов. Обстоятельства сложились таким образом, что первое десятилетие, после нашего с Алеком обращения, мы были вынуждены скитаться по небольшим поселениям, расположенным вдоль глухих окраин. С возрастом жажда перестаёт брать верх над разумом, и голод переносится легче, но искусству самоконтроля пришлось обучаться ускоренно, чему не способствовал мой буйный нрав. Бессмысленных жертв удалось избежать лишь благодаря усилиям Даны. Причиной чрезмерной осторожности послужила массовая охота на бессмертных, которая растянулась на несколько веков и наконец-то начинала стихать. Всколыхнуть новую волну гонений никто не посмел бы. Впрочем, между членами нашей своеобразной семьи тоже бушевали распри. Возможности одних бессмертных превосходят по силе аналогичные навыки других сородичей, но иногда обращение дарует нечто исключительное. Немногие из нас способны воздействовать на человеческий разум, а внушать мысли себе подобным – единицы во всём мире. И я вошла в их число. Соблазн вмешаться в противостояние было огромным, но мой воинственный настрой никто не разделял. Напротив, Дана с Алеком в один голос твердили о последствиях, которые способна повлечь за собой малейшая ошибка и методично взращивали во мне терпимость по отношению к смертным, что было крайне непросто. Чувство собственной бесполезности приводило в бешенство, но вместе с тем я понимала, что поступаю правильно. Когда последние общины смертных, посвящённых в наши тайны, были уничтожены, воцарился хрупкий мир. Впрочем, ненадолго. Прошли считанные годы, и люди переключились друг на друга, увязнув в собственных междоусобицах, но мне ничуть не было их жаль.
3
Рольштад – столица вымышленного государства. Северной частью граничит с Нивэйсом. Названия столиц используются бессмертными для условного обозначения всех территорий, находящихся во власти какого-либо правящего клана.
– Ты приняла решение? – прямолинейность Алека не давала отойти от темы ни на шаг.
– Я должна принять судьбоносное решение вслепую!? Чем это лучше безрассудных прыжков с обрыва? Что ты рассчитывал услышать от меня? Вы переживали за сохранность моей тайны, поддержали порыв переехать сюда и всячески пытались препятствовать активному участию в войне, когда наших сородичей жестоко истребляли. Когда мой дар действительно мог сберечь многих, вы не дали мне шанса проявить себя, а теперь хотите дружно отправиться в эпицентр событий из-за каких-то тайных интриг, которые нас не касаются? Я ничего не упустила? Могу предположить, зачем совету понадобился ты, Алек, со своим багажом ценных знаний, и ты, Дана, со своими навыками в области медицины, но я? Просто, чтобы подносить бумаги? Думаешь, я поверю во всю эту нелепицу? Им стало известно о моих способностях, ведь так? В этом кроется истинная причина? Тебе угрожали или пообещали несметные богатства? Мы оба прекрасно знаем, что я сильнее тебя. Даже не надейся, что я добровольно сдамся на растерзание совету, – незаметно для себя я сорвалась на крик.
Обстановка накалилась. Вскочив на ноги, я в бешенстве сжала бокал, превратив его в месиво из стеклянных осколков, красного вина и собственной крови.
– Стоп. Остановись, Лина, – Алек встал, примирительно подняв руки. – Во-первых, ни я, ни Дана никогда не посмели бы причинить тебе вред. Неужели мы хоть раз заставили в этом усомниться?
– Да. В тот самый момент, когда с серьёзным видом ты вручил мне проклятое письмо.
– Почему, сестрица, ты не допускаешь мысли, что я искренне нуждаюсь в твоей помощи? Когда я озвучил просьбу, Дана согласилась без колебаний.
– Разве она умеет по-другому? – мне не хотелось оскорблять чужие чувства, но момент был не самым подходящим для любезностей.
– Ох, Лина. Моя дорожка всегда оканчивается там, где берёт начало чужое счастье. В этом моё предназначение, – смиренно заключила Дана, без тени обиды.
– А я вижу в этом тяжкое бремя, которые ты упорно не желаешь сбрасывать.
– Хватит. Когда-то ты стремилась проявить себя, храбро рвалась в бой. Такая возможность представилась, и я поделился ей с тобой, потому что не могу смотреть, как ты занимаешься саморазрушением. Если сочтёшь, что впасть в анабиоз – занятие более полезное, мы не станем этому препятствовать. Но помни, что такой шанс выпадает раз в тысячелетие.
Раньше мне действительно хотелось свернуть горы, но теперь, когда я достаточно окрепла и имела за спиной годы отчуждённой жизни, лишилась другой важной вещи: чёткой цели существования. Алек держался на грани спокойствия, и роль переговорщика снова взяла на себя Дана.
– Постарайся понять, милая. Вы с Алеком одинаково дороги мне, и я не хочу делать выбор, который расколет мою душу пополам. Ты нужна нам обоим, очень-очень нужна, Лина, – искренность её слов обезоруживала и вселяла чувство вины.