В плену его власти

Росс Софи

— Со своим дерьмом сам разбирайся, меня не впутывай. Придерживаемся старого принципа: ты меня не знаешь, я тебя тоже. На свадьбу можешь не звать, я как-нибудь переживу. Дорогу сюда забудь, не рад был видеть.

Я выталкиваю его из квартиры и хлопаю дверью, пока он не решил попытаться второй раз вдарить мне.

Принцессу на кухне я не нахожу. Да ее и в комнатах вообще-то нет, как собственно и шмоток, которые после ночи на полу валялись.

— Поиграем в прятки, детка? — говорю громче обычного. В какой

угол она ни забилась бы — должна услышать.

Ева выходит с балкона. Видимо, услышала голос моего братца, испугалась и решила спрятаться там.

Она прижимает к груди разорванное платье, второй рукой пытается удержать туфли, которые так и норовят соскользнуть с ее пальцев. Переминается с ноги на ногу, привычно жует нижнюю губу и вопросительно на меня смотрит. А еще в ее взгляде присутствует страх.

— Саша, он… Он ушел?

Почему меня раздражает, когда Принцесса называет моего брата по имени?

— Нет, прячется за моей спиной. Все пропало, нас раскрыли, — усмехаюсь, тут же замечая, как Ева меняется в лице. — Да расслабься ты, я пошутил. Свалил он, можешь уже выдохнуть.

— Зачем он приходил?

— Ну, в какой-то степени нас действительно раскрыли. Он знает, что я подвозил тебя домой.

— Что?.. Но как… — задумчиво тянет, пока я пытаюсь освободить ей руки.

Вообще неплохо было бы вернуться к нашему предыдущему разговору, потому что ее нездоровая реакция ночью меня напрягает. Неужели действительно было что-то такое в прошлом?

— Понятия не имею, Принцесса. Отдай сюда, — дергаю платье чуть резче, откидываю тряпку куда-то в сторону и заставляю Еву посмотреть мне в глаза. — Сильно испугалась? — примерно представляю, какой стресс она испытала. Правильная девочка очень боится быть разоблаченной.

— Какая тебе разница? Как будто ты можешь волноваться о ком-то помимо себя, — она перешла в стадию злости, так что я проглатываю этот неуместный сарказм. — Ты дашь мне что-нибудь одеться? Я хочу домой.

— Не дам. Сначала ты расскажешь мне, почему так странно повела себя ночью. Знаю, что в нашей ситуации это прозвучит несколько бредово, но, малышка, ты можешь мне довериться.

— Тебе так сложно поверить в то, что я просто не хотела тебя?

Киваю.

Я знаю, что хотела.

Ну же, девочка, скажи мне правду.

— Не хочу я с тобой разговаривать. Мне просто нужно домой, нужно побыть одной. Это так сложно понять? — Принцесса смотрит на меня так, что я опять чувствую себя куском дерьма. Скоро прям сроднюсь с этим чувством.

— Ладно, бука. Пойдем, найдем для тебя что-нибудь, — разворачиваюсь и иду копаться в шкафу, чтобы найти штаны, которые Ева сможет затянуть на талии. — На кого ты учишься?

Я спрашиваю какой-то бред. Мне просто хочется знать о ней хоть что-то. Помимо того, что она охуенно пахнет и стонет.

— На ветеринара.

Странно, что она так спокойно ответила. Не стала язвить или показательно молчать.

— Как-то это совсем не вяжется

с образом богатенькой девочки. Будешь спасать животных, Принцесса? — протягиваю ей спортивные штаны, бросаю взгляд на стройные длинные ноги, которые виднеются из-под футболки, и опять ее хочу.

Опрокинуть на кровать, прижать руки Евы, чтобы она не дергалась, и расслабить сладкую девочку так, чтобы она сама попросила войти как можно глубже.

— Ты тоже считаешь это глупостью? — как-то обиженно спрашивает, вырывает спортивки и быстрым шагом идет в ванную.

— Когда я успел это сказать? Ты, очевидно, выбрала любимое дело, а я уважаю людей, которые знают, чего хотят от жизни, — говорю через закрытую дверь, приваливаюсь спиной к стене и запрокидываю голову.

Жду, пока Ева оденется и у меня снова появится возможность ее рассматривать.

Она выходит и как-то странно смотрит на меня. Долго вглядывается в глаза, а потом одними губами шепчет какое-то слишком странное и непонятное «спасибо».

— За что?

— Не стал осуждать, — Принцесса пожимает плечами, скрещивает руки под грудью. — Родители считают, что я брошу. Что зря трачу свое время на эту ерунду. Ну, меня вообще-то никто не поддерживал, а иногда хочется… Хочется понимать, что я занимаюсь чем-то серьезным. Значимым.

Ух ты, а это для нее действительно важно.

— Я как-то собаку сбил. Не специально, она мне под колеса бросилась ночью из кустов. Хреново, знаешь ли, когда у тебя на руках кто-то умирает, а ты сделать ничего не можешь. Нашел еле-еле круглосуточную ветеринарку, отвез туда беднягу. Обошлось.

Принцесса расслабленно выдыхает, а я продолжаю:

— Однажды и ты кого-нибудь спасешь, малышка. А потом тебя оближут с ног до головы, — усмехаюсь, руки сами тянутся к ее лицу. Касаюсь костяшками щеки, обвожу губы пальцами.

Ева замирает. Я каждый раз словно ввожу ее в какой-то необъяснимый транс, где она послушно позволяет делать с ней все. А в моей голове очень много самых разных пунктов.

От желания видеть ее искреннюю улыбку до яркой картинки, на которой она голая на коленях передо мной покорно открывает свой греховный рот, позволяя ощутить ее обернутые вокруг моего члена губы.

— А можно как-нибудь без последнего?

— Без собачьих облизываний? Можно, — склоняюсь к ней, скольжу губами по ушной раковине. — Но от моего языка между твоих ног ты все равно не отвертишься, Принцесса.

Ева ожидаемо отшатывается, краснеет до кончиков пальцев.

Есть что-то особенно цепляющее в этой ее особенности смущаться от каждого предложения с меткой «восемнадцать плюс».

— Затяни штанишки потуже, Принцесса, чтобы они с тебя в самый ответственный момент не слетели, а то я за себя не ручаюсь. Отвезу тебя домой, чтобы ты смогла соорудить мне куклу-вуду и от души повтыкать в нее иголки. Волос одолжить?

— Без него справлюсь, — она бурчит себе под нос, пока я меняю футболку на что-то поприличнее и ищу ключи от тачки.