В плену Хранителя
Шрифт:
Голубоватое свечение, начавшее прорываться из-под скульптуры Хранителя, поманило подойти ближе. Всего минуту назад его не было, и не факт, что оно не исчезнет так же внезапно. А ведь я должна увидеть это!
Поправив тяжелый рюкзак, я медленно пошла к статуе, а она на моих глазах стала меньше. Будто ее нижняя часть утонула в камнях, как на символе остановки. Я замерла, и посмотрела под ноги, пытаясь рассмотреть скрытые механизмы, но ничего особенного так и не увидела.
Переложив нож в левую руку, потому что правая вспотела, я сделала еще один шаг, не сводя
Забыв об осторожности, я сделала еще один шаг, и эмбрион ярко вспыхнул. Я инстинктивно зажмурилась, прикрывая глаза руками, и, когда резь в глазах стала утихать, очень надеялась, что это сияние стало слабее, а не я ослепла.
Постепенно открывая глаза, я сначала не поняла, что вижу перед собой, но через несколько секунд смогла различить лестницу, ведущую вниз, под площадь. Эмбрион в руках статуи Хранителя, стоявшего передо в полный исполинский рост, так и продолжал сиять, только теперь на нем была четко различима надпись.
Несколько раз я прочла ее, пытаясь вникнуть в смысл символов, и каждый раз у меня получалось одно и то же. Знаки были подобраны так, что иных значений быть не могло.
«Войти без приглашения, значит вверить свою судьбу в руки Хранителя Врат, подчиниться по доброй воле. Умереть для мира, родиться для иной жизни. Стать рабом, стать богиней. Перешедшим черту обратной дороги нет»
Ну что ж, посмотрим!
Улыбаясь своему везению, я нащупала фонарик в правом кармане рюкзака, не глядя, достала его, и подсвечивая путь, сделала первый шаг.
— Ни-че-го! — только услышав, как дрожит мой голос, я поняла, что слишком уж волнуюсь, но останавливаться, а тем более возвращаться мне не позволила бы моя совесть.
Стоя одной ногой на ступени, я посмотрела назад, на площадь. Ну вот же, черту пересекла, и ничего не произошло. Можно идти дальше.
Я спускалась долго, все время поглядывая назад, пока тусклый сумеречный свет снаружи совсем не исчез. Но в ту же секунду и мой фонарь погас, оставляя меня в кромешной тьме.
Сердце больно ударило, а спазм сжал горло.
— Ничего страшного, — бубнила себе под нос, пытаясь успокоиться, — ведь говорили, что техника сбоит.
Машинально я стала ощупывать рюкзак, чтобы найти химические фонарики, и пока дрожащие пальцы доставали тонкую палочку, снова почувствовала чье-то присутствие.
— Все в порядке. Просто темнота. Сейчас…сейчас…Ну же!
Задев пальцами веревку, стягивающую ткань, я услышала, как стеклянные колбы, выпавшие из кармашка, покатились по полу, расцвечивая его разноцветными кислотными каплями. И среди радужного сияния химических элементов, стальной цвет мужских грубых ботинок показался клинком, приставленным к горлу.
Я застыла на месте, боясь пошевелиться. Даже сердце
— Войти без приглашения, значит вверить свою судьбу в руки Хранителя Врат… — глубокий, мягкий мужской голос окутал своим теплом, и большая ладонь мягко легла мне на подбородок, приглашая подняться с колен, — перешедшим черту обратной дороги нет… — голос убаюкивал, и сознание спокойно соглашалось с участью стать рабыней, богиней…да кем угодно, только бы слышать это вечно.
Глава 7
Нега мягкой воздушной пеной распространялась по телу, а силы куда-то бесследно исчезали. Чудом я стала на ноги, упираясь полупьяным взглядом в металлический щит. Он был пластичным настолько, что копировал человеческий торс.
— Вот это технологии! — промычала я, потянувшись к идеально гладкой, отполированной поверхности, отражающей тусклый свет химических «сверчков», — снаружи это выглядело как камень.
От чего-то во мне возникла твердая уверенность, что я наткнулась на ту самую скульптуру Хранителя, что стояла на площади. Она ведь опускалась вниз? Опускалась. Выходит, это она и есть.
— Тепло, — изумилась я, проводя по точеным мышцам скульптуры.
— Ты смешная… — раздалось сверху, обдавая неторопливым потоком воздуха мои волосы, — тебе не страшно?
— Ты умеешь говорить? В смысле, вступаешь в диалог, или используешь только заранее заготовленные фразы?
Некто снова весело хмыкнул, а я подняла голову, чтобы видеть лицо скульптуры. Но она оказалась настолько высокой, что свет разбросанных по полу химических капель, не добивал до ее головы.
— Я умею говорить… — от медленной речи меня снова повело, — у меня есть разум.
Почему-то в голосе этой доисторической скульптуры я слышала насмешку. Будто я задавала настолько глупые вопросы, что ей было лень отвечать.
Рука, замершая на моем подбородке, немного сжала пальцы, как бы ощупывая, а после погладила мое лицо и нырнула в волосы на затылке.
— Ты не боишься… — констатировала статуя, уже поглаживая мои ключицы. Странный способ сканирования.
Ну нет, Малена! Так не пойдет. Ты точно чего-то надышалась, вот и разговариваешь с камнями. Надо срочно на выход, и без маски сюда больше не входить.
— Угу! — подтвердила вслух свои мысли, и развернувшись в обратную сторону, нащупывая ногой ступени, пошла вверх, — кошмар какой! — я возмущенно махала руками, разгоняя ядовитый воздух, — надеюсь, Битхен укомплектовал мой рюкзак маской и кислородом.
— Воздух чист от вредоносных телу землянина примесей. Уровень кислорода в норме.
— Благодарю! Лучше завтра приду, — скептически хмыкнула я и продолжила подниматься на ощупь, — надо же, ну не статуя, а целая климатическая станция. И голос как подобрали! Боже! Одиноким дамочкам на ночь эротические романы озвучивать.