В плену надежд

Янова Екатерина

Из этого чёрного марева меня вырывает стук в дверь. Слышу голос Марго:

— Ты там поспать прилег?

— Нет. Сейчас иду, — отвечаю я хриплым от накативших эмоций голосом.

Отбрасываю ненавистное платье в угол. Сейчас не время расклеиваться. Еще все можно исправить. Надежда есть. Я найду ее. Верну, сожму в своих объятиях и не отпущу никогда!

Глава 23

С генералом мы встретились в назначенном месте. Он пришел один в гражданской одежде. Я передал ему всю известную мне информацию и флешку с компроматом, о котором говорила Марго. Генерал ничего конкретного не сказал и не пообещал. Он велел ждать. Это то, что я ненавидел больше всего, но выбора

у меня снова не было. Я вернулся в свою квартиру и, как тигр в клетке, метался из угла в угол, потому что просто не мог сидеть на месте. Раздался звонок в дверь, на пороге стоял Костян. Я не был уверен, что хочу его видеть, но как оказалось, он принес новости. По своим связям он узнал, что Сомов сегодня ночью уехал в тот город, в котором находится порт. Это лишний раз доказывает, что мы на верном пути. А еще Костя рассказал, что оказывается знаком с тестем этого урода. Они имели с ним дела, пока тот еще жил в России и сам руководил бизнесом. Потом уже он переехал заграницу развивать бизнес, а здесь стал рулить Сомов. Связался Костя с этим старым лисом, рассказал ему много новостей из России об истинном положении дел. Оказалось, что совсем не та картина была представлена родственнику, и теперь он спешит в гости, чтобы пообщаться с милым зятьком. Не уверен, что это как-то повлияет на решение наших проблем, но в любом случае, Сомову визит тестя не сулит ничего хорошего. Было бы здорово, если бы он его взял за яйца. Все это мы обсуждали, сидя в гостиной. Я продолжал подскакивать от каждого звонка, нервы были на пределе.

В какой-то момент Костя остановил очередной мой забег, заставил сесть, положил руку на плечо, поймал мой взгляд и сказал:

— Все будет хорошо. Должно быть хорошо! — у меня от этого перехватывает дух.

— Именно это я сказал Соне незадолго до того, как ее забрали, а я ничего не смог сделать.

— Привязался ты к ней, да?

— Да, — просто отвечаю я.

— А кто называл нас с Егором ненормальными? — слабо улыбается друг.

— Да. Вспоминал я тот вечерок не раз. Видимо, все-таки подцепил от вас заразу.

— Нет. Просто ты нашел своего человека, с которым ты совпал, который стал тебе дороже всего на свете. Я прав?

Я задумываясь на секунду, потом киваю. Костя продолжает.

— Держись. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я не так давно был в похожей ситуации, как ты помнишь.

Да. Помню, как мы искали его Наташу, помню тот лес, помню Костю в практически невменяемом состоянии. Я тогда смотрел на него и поражался. Не понятен мне был ужас в его глазах. Сейчас знаю, что рвало его тогда, потому что испытываю то же самое. Отчаяние снова подкатывает к горлу. Телефон молчит, а время идет.

— Держись, — еще раз говорит Костя, — знаешь, я никогда не был верующим, а тогда молился. Сидел вот также и не знал, что с Наташей, жива ли она. Молитв не знал, просто просил высшие силы помочь. И они помогли. Иначе трудно объяснить, как она смогла отправить сообщение с практически севшего телефона из леса, где не было сети. Поэтому верь! Это поможет!

Я не знаю, что сказать. Может друг и прав. Подумать об этом я не успеваю, потому что звонит телефон. Это генерал. Он сообщает, что все решил, нас ждет военный вертолет. Мы отправляемся в порт, чтобы задержать то самое судно.

На вертолете я, Марго, Костя и еще несколько наших верных ребят. Марго раздобыла информацию о нужном нам судне. Генерал лишь подтвердил ее сведения. Эта проклятия калоша уже вышла из порта несколько часов назад. Хорошо, что плывет она с небольшой скоростью, это значит, что на быстроходном катере мы сможем догнать ее за пару часов.

По прилету в нужное место, нас уже ждут люди генерала. Это тоже военные. Они провожают нас на быстроходный катер пограничных войск. Мы несется по волнам, опережая ветер, но мне все равно кажется это слишком медленным. Чем ближе мы к цели, тем сильнее страх. Страх, что нет ее там, что поздно уже, что отправили ее как-то по-другому или убили вообще. Вспоминаю Костины слова. Сейчас я тоже могу только молиться. Я смотрю через иллюминатор на хмурое небо и прошу у Бога спасения для Сони. Прошу, чтобы мы нашли ее на том самом судне, чтобы я смог обнять ее. Если это случиться, я клянусь сам себе, что не отпущу ее никогда, обещаю сказать ей о своих чувствах. Теперь я не сомневаюсь, что это и есть любовь. Хотя я настолько пренебрежительно относился к этому слову, что мне не нравится называть то, что я чувствую именно так. Скорее это потребность, это как воздух, которым ты дышишь. Любить можно шашлык или колбасу, но все это тебе может быстро надоесть, а без воздуха ты не сможешь прожить и несколько минут. Она мой воздух, мое солнце. Без нее жизнь будет бесцветной, мрачной, никакой.

Сзади подходит Марго:

— Пошли. Мы его догоняем.

Судно мы действительно догнали. Вояки не особенно церемонились с капитаном и командой, а мне тем более было не до сантиментов. И вот тут снова встала проблема. Судно было огромное, загруженное сотней разных контейнеров. И мне даже страшно было подумать, где может быть Соня. Пришлось жестко поговорить с капитаном. Но это тоже не помогло. Он прикидывался непонимающим, визжал, угрожал, уговаривал. Пока я срывал на нем злость, Марго куда-то пропала. Появилась она через какое-то время, когда меня снова начало накрывать отчаяние. Я понял, что этот гад-капитан ничего не скажет, потому что боится своих хозяев намного больше нас.

— Пойдемте, — сказала она. — Кажется, я знаю, где искать. И захватите фонари.

Марго провела нас в другую часть корабля и показала неприметный люк, заваленный мешками. Люк мы открыли. Там было темно и сыро, пахло плесенью. Фонарики светили слабо, хорошо, что один из парней заметил выключатель и зажег неяркий свет. Мы оказались в достаточно большом помещении, заваленным строительным мусором, какими-то железяками, деталями. Признаков жизни не было видно, тем более людей.

— Здесь никого нет, — обреченно говорю я.

— Не скажи, — загадочно говорит Марго. — смотреть надо внимательнее.

Она отодвигает особенно большие детали, отбрасывает доски, которые навалены в углу.

— Что ты делаешь? — с сомнением спрашиваю я. Похоже, она мозгами двинулась.

— Вот скажи, на хрена на корабле доски? Они что, шашлыки здесь жарят?

— Да мне похрен, что они здесь делают. Сони здесь явно нет.

— Она здесь, — уверенно отвечает Марго, идет к горе досок и начинает отбрасывать их в сторону.

— В смысле? — все еще не понимаю я.

— Чего стоите, помогайте, — мы переглядываемся с ребятами, но подходим ближе. Я пытаюсь прислушаться. Может Марго права? Здесь есть какой-то тайный отсек?

— Тихо! — говорю я. — Если они здесь, должен быть какой-то звук.

— Не должен, — уверенно говорит Марго.

— Почему?

— Их накачивают наркотой так, чтобы они спали несколько дней.

— Чёрт, — ругается Костя. Я вообще не могу и слова сказать. Я по-прежнему не представляю Соню в этой "партии". Как же больно и страшно за нее. А ребята тем временем продолжают разгребать мусор. Перед нами открываются грубо сколоченные ящики.

— Это они, — говорит уверенно Марго. — Открывайте.

Я тяжело сглатываю. Трудно поверить, что в этих гробах действительно лежат девушки. Моя Соня. Но тормозить некогда. Я оглядываюсь. Нахожу железяку, которой можно поддеть крышку. Ребята делают то же самое. Ящиков пять. Я открываю первый и жадно вглядываюсь внутрь. Точно. Там девушка. Блондинка.

Бросаюсь к следующему. Брюнетка, но не Соня. Проверяю остальные, их все уже открыли. Жадно вглядываюсь в лица, но они чужие. Сони среди них нет. Паника разрастается до размеров бесконечности. Неужели мы ошиблись? Неужели это конец? Как теперь дышать, жить? Отворачиваюсь и иду прочь.