В плену орбиты
Шрифт:
– Одну минуту, товарищ генерал...
Прошло еще пятьдесят две секунды:
– Товарищ генерал, времени хватит. Со вчерашнего вашего звонка люди работают без отдыха. Система управления и слежения уже перестроена на новый план полета, и мы работаем без задержек. Успеем, товарищ генерал, успеем.
– Превосходно! Но помните, никто, кроме вас и вашего помощника... как его фамилия?.. Меркулова, никто не должен знать об изменении в плане. Ясно?
– Да, товарищ генерал. Я вас понял.
– Хорошо. Когда предполагаете произвести запуск?
– Управимся за восемнадцать часов,
– Действуйте, Ваничев. Я вылетаю немедленно. Буду у вас часа через четыре. До свиданья.
Генерал Карпенко потер руки и задумчиво наморщил лоб. Все идет по плану.
Он обернулся к телефонисту.
– Вызовите аэродром. Скажите, пусть запускают двигатели и готовят машину к немедленному вылету.
– Слушаюсь, товарищ генерал...
Генерал Карпенко не услышал ответа. Он уже бежал по длинному коридору к своей "Чайке", которая должна была домчать его до реактивного самолета, а тот в свою очередь-до Байконура, где со вчерашнего дня сотни людей работали всю ночь напролет.
Его звали Роберт С. Гендерсон, в области пилотируемых космических полетов он был далеко не последним человеком. Гендерсон, руководитель Центра пилотируемых полетов в Хьюстоне, встретил вошедшего в его кабинет Пруэтта улыбкой.
– Садитесь, Дик,- сказал он.- Остальные сейчас подойдут.
Остальные? Пруэтт вообще не знал, кто еще будет и зачем его самого вызвали к Гендерсону. И лишь дрогнувшие брови выдали его недоумение, когда в кабинет вошел Роджер Маккларэн, руководитель программы "Джемини". С Маккларэном вошли несколько его помощников; с ними Пруэтт был уже немного знаком, и они, рассаживаясь за большим столом, добродушно приветствовали его.
Вошел и горячо пожал Пруэтту руку Джордж Кейт, возглавлявший Центр управления полетами по программе "Меркурий" на мысе Канаверал. Появился Энди Блейк из рабочей группы "Меркурия". За ним гуськом проследовали к столу несколько инженеров.
Гендерсон кивнул секретарше, та встала и закрыла дверь.
Все в сборе, - начал Гендерсон.
– Приступим к делу.
Он в упор взглянул на Пруэтта. Космонавт хранил бесстрастное выражение лица.
– Дик, вы знаете, зачем мы вас вызвали сюда?
– Нет, сэр, не знаю.
Гендерсон, вертя в руках карандаш, чуть склонился.
– Мы решили приступить к подготовке запуска "МА-10".
Больше он ничего не сказал. Но этого было достаточно. Пруэтт почувствовал, как все его мышцы напряглись. В голову мгновенно полезли всякие догадки, но он не позволил себе даже помыслить о возможности... Но как трудно было удержаться... Огромным усилием воли он подавил разыгравшееся воображение. На лице его не дрогнул ни один мускул.
– Вы знаете всю предысторию, поэтому я не стану ничего объяснять,продолжал Гендерсон.- Суть дела в том, что мы должны осуществить еще один полет капсулы "Меркурий". "Джемини", конечно, остается в плане, ну, скажем, в немного перекроенном плане. Мы все же собираемся запустить ее этой зимой, но попозже.
Он откинулся на спинку стула и вздохнул.
– У нас чертовски мало времени для проверки глобальной сети слежения. Ведь мы ее уже почти перестроили на программу "Джемини". Но нас заверили, что ко времени запуска "МА-10" сеть будет готова.
– Когда это будет?
– спросил Пруэтт.
Гендерсон кивнул Джорджу Кейту, и тот включился в разговор.
– Дик, мы готовим запуск на двадцать первое июля,-сказал он.-У нас не так много времени, как нам хотелось бы, но тут уж ничего не поделаешь. В сущности, это будет медицинский эксперимент. Нам придется ответить на некоторые вопросы, которые давно беспокоят медиков. Лично я не сомневаюсь, что во многом их страхи ничем не обоснованы.
Кейт мрачно нахмурился.
– Но пока мы не знаем ответов на эти вопросы. Во всяком случае, не можем ответить на них с уверенностью. А русские своих карт не открывают. В начале тысяча девятьсот шестьдесят второго года советские физиологи Газенко и Яздовский-вы, вероятно, знакомы с их отчетами, опубликованными Академией наук,-дали нам немало информации о состоянии Титова. Они даже выдвинули собственную теорию, впоследствии подтвердившуюся, о том, что нарушение вестибулярного аппарата, которое испытал Титов, было чисто субъективным и в будущих полетах не повторится. После полетов Николаева и Поповича русские оказались более сдержанными. Появились сообщения только о ненормальном снижении содержания кальция в костях. А когда в космос слетали Быковский и Терешкова, они вообще надежно прикрыли дверку. Что же касается медицинских отчетов о полете парных экипажей этой весной, то здесь уже дверь попросту заперли, да еще и ключ забросили. Нам не удалось выведать ничего.
Он окинул унылым взглядом Гендерсона и всех сидящих за столом.
– Мне не нравится... мне решительно не нравится сидеть и ждать, пока русские расскажут нам что-нибудь о физиологических реакциях космонавтов на длительные орбитальные полеты. Насколько мне известно, это никому не нравится. Мы попросту должны организовать собственный полет продолжительностью в трое суток...
Пруэтт так побагровел, что, казалось, он вот-вот взорвется.
– В чем дело?
– спросил Кейт,
– Кто полетит?
– Я боюсь, мы вас совсем замучили ожиданием,- вмешался Гендерсон.Полетите вы.
Пруэтт скорчил такую гримасу, что все заулыбались.
Он слабо махнул рукой.
– Я только... ладно, продолжайте, Джордж. Выкладывайте все подробности, а я пока немного переварю эту новость...
– Я буду краток. Дик,- продолжал Кейт.- Задача-сорок восемь витков. Торможение-над юго-западной частью Тихого океана, приводнение-к северу от Гавайских островов. Это нам даст... трое суток плюс еще почти три витка... всего семьдесят шесть часов, если мы доведем полет до конца.
В разговор вмешался Энди Блейк.
– За последние две недели мы тщательно изучили капсулы и выбрали капсулу No 15. Будем уточнять, что надо переделать для полета. Большую часть переделок, которые мы произвели в капсуле No 20, куперовской, мы оставим. Уберем только перископ, резервный прибор для записи телеметрической информации, ну и еще кое-какие мелочи. У вас, видимо, будет одна батарея на полторы тысячи ватт и восемь главных батарей, включая резервные, по три тысячи ватт каждая. Эти дополнительные батареи мы установим на тормозном отсеке. Защитим их термоизоляцией-чтобы не нарушился тепловой баланс после вывода на орбиту...