В плену орбиты
Шрифт:
Он побарабанил пальцами по столу.
– И все же, если мы не попытаемся спасти Пруэтта, будет еще хуже. Намного хуже. Не так страшно, если нас будут проклинать за неудачу, вот бездействия нам не простят. Итак, у нас иного выхода нет. Мы будем продолжать готовить "Джемини". Марвин, передайте вашим людям, что я понимаю, сколько сил они кладут на то, чтобы "Джемини" взлетел вовремя... Я хочу, чтобы вы передали им это как можно скорее.
– Да, сэр, это будет сделано немедленно.
– Хорошо. Дальше... Пруэтт не женат... это несколько облегчает дело. Да, а как его родители?-Он
– Генерал?
– - Как вы знаете, сэр, мы мало чем можем им помочь. Нам бы хотелось сделать это по возможности ненавязчиво. Капеллан авиабазы Саффолк, сэр, уже в доме Пруэтта. Но есть... Я хочу затронуть другой вопрос, господин президент. Мы приказали нашим самолетам войти в контакт со всеми советскими траулерами, судами слежения, в общем со всеми, кто имеет какое-либо отношение к советской системе радиосвязи. Мы получили подтверждение, что они имеют прямую связь с вновь запущенным космическим кораблем. Мы обратились к ним и официально попросили, чтобы они были готовы принять нашу просьбу о помощи. Видите ли, сэр, вдруг мы наладим эти тормозные ракеты, а в возможных районах возвращения бушуют штормы. Из-за штормов нашей службе спасения будет чрезвычайно трудно выйти вовремя в нужный район, если мы потеряем контакт с "Меркурием". Я понимаю, это не очень много, господин президент, но мы можем действовать только в этом направлении. Президент отодвинул от себя бумаги.
– Ну что ж, значит можем только так... Мы знаем, на что идем с "Джемини"... что поделать, мы тут, так сказать, играем по слуху... Кстати, Марвин, если русские подойдут к "Меркурию" и сочтут, что Пруэтта можно
взять к себе на борт, вы не измените своих планов относительно запуска "Джемини"?
– Нет, сэр, не изменим. У нас нет выбора. Русский может буквально сесть на капсулу и все же по какой-либо причине окажется не в состоянии взять Пруэтта к себе на борт. Что бы ни случилось, пока Пруэтт в опасности, мы, разумеется, не откажемся от вывода "Джемини" на орбиту.
– Все ясно, джентльмены. Держите меня круглые сутки в курсе дела, сообщайте обо всех значительных изменениях обстановки как к худшему, так. и к лучшему. Будьте готовы реагировать на любой поворот событий. Я хочу также, чтобы вы не снимали руки с пульса общественного мнения. Если мы придем к финишу с подбитым глазом, то сведем на нет многолетнюю работу по завоеванию симпатий человечества. Это может вызвать такой взрыв негодования, которого не осмелится игнорировать ни один конгрессмен, и в один прекрасный день может рухнуть вся наша программа освоения космоса. Предугадать все последствия невозможно.
– Я хочу, - продолжал президент, - чтобы публиковались официальные сообщения для народа. Я хочу, чтобы люди знали, что мы делаем все возможные для... ну, вы сами знаете, что там дальше писать. Пока все. Спасибо, что все собрались так быстро.
Когда президент пошел к двери, все встали. Вдруг он остановился и снова повернулся к собравшимся.
– Есть еще одна возможность помочь нашему другу в космосе.
Все недоуменно посмотрели на него.
– Мы можем также попытаться молить господа. Вполне возможно, что это все, что нам осталось.
Двести,
Персонал станций слежения успешно использовал направленные антенны для засечки участков орбиты.
К сожалению, антенны, дав отличной точности азимуты и углы возвышения для различных точек орбиты, не позволили определить дальность до них.
В Годдардский центр начал поступать непрерывный поток информации.
Двести сорок одна минута... "Восток-9" пронесся в северо-восточном направлении над Центральной Америкой. Орбита "Меркурия-7" прошла значительно севернее, причем в этот момент капсула находилась к западу-северо-западу от русского корабля, южнее Калифорнии.
Полковник Гаррисон Р. Таунсенд, начальник отдела информации Объединенного командования ПВО Североамериканского континента, отвечая на телефонные звонки, срывался на крик. Вот снова пронзительно зазвонил телефон, но он тут же схватил трубку и, почти не слушая, закричал:
– Нет! Я говорю вам, что по приказу министерства обороны мы не даем и не можем дать никакой информации о слежении. Нет! Очень жаль, но таков приказ. Все сведения должны исходить от НАСА в Вашингтоне! Что? Да откуда же мне знать? Официально мы ни черта не знаем!
Он хлопнул трубкой по рычагу и, прищемив себе палец, выругался.
В гостинице "Кейп Колони Инн" Том Стинсон торопливо писал в линованном блокноте.
– Да, да, успеваю. Продолжайте...
Он слушал и записывал, а Десмонд Барнз заглядывал ему через плечо. Звонили из управления НАСА в Вашингтоне. Читая последний срочный доклад, президент почти не скрывал своего растущего раздражения. Он скрывал его еще меньше, когда лично позвонил в центральное управление НАСА и потребовал объяснений, почему НАСА не опубликовало коммюнике о начале предстартовых операций по запуску "Джемини" на Девятнадцатой площадке. Разговор по телефону был весьма краток, но смысл его был яснее ясного-обнародовать сведения о предстоящем запуске "Джемини" и немедленно...
Через десять минут ожидалось официальное сообщение НАСА в Вашингтоне. Пресс-центры на мысе Кеннеди и при отделе информации НАСА в "Кейп Колони Инн" походили бы на взорвавшийся склад боеприпасов, если бы сообщение не было одновременно сделано и этой группе. Поэтому как только Стинсон кончил запись передачи, секретарша начала перепечатывать текст на бланке для мимеографа, а два человека стояли наготове, чтобы немедленно схватить готовый бланк и сунуть его в множительную машину.
У длинного белого стола в конференц-зале стояли восемьдесят корреспондентов и жужжали, словно пчелы, собравшиеся роиться.