В плену пертурбаций
Шрифт:
– И куда же? – осведомился он.
– Сдается мне, ты о таких местах и слыхом не слыхивал. Дорога ведет на север, за Колоколесье, мимо Оспенспри и Крешфарма-на-Болотах. Ты в такую даль, верно, и не забирался. Цивилизацией там и не пахнет. Но нужно торопиться. Скоро начнется зима и всякое путешествие станет невозможным. Мы должны освободить пертурбатор до наступления холодов.
К несчастью, проблем прибавилось.
– Да ну?
– Боюсь, что так. Я полагал, что пертурбатор угодил в природную ловушку – завалился в яму
Джон-Том ощутил, как на лбу вновь выступает холодный пот. Ему вдруг вспомнились взгляд невидимых глаз и разъяренный рык.
– Значит, пертурбатор застрял у нас не случайно?
– Увы, мой мальчик. – Волшебник вздохнул. – Его задержали умышленно, насильственно, с заранее определенной целью. Кажется невероятным, но правда на то и правда, чтобы опровергать самые смелые домыслы. Скажу честно, меня до сих пор одолевают сомнения.
– А я вообще не верю, что такое возможно. Из того, что вы мне наговорили, я понял, что пертурбатор нельзя ни поймать, ни удержать.
– Я тоже так думал, однако, по всей видимости, случилось именно то, чего никто из нас не допускал. Я ощутил присутствие некой враждебной и чрезвычайно могущественной силы. Кто-то пленил пертурбатор и заключил его в пространственно-временную клетку. Если мы не освободим беднягу, он не только коренным образом изменит наш мир, но и уничтожит себя в тщетных попытках вырваться на волю.
– Но тогда погибнет и тот, кто его захватил.
– Разумеется. – Волшебник кивнул.
– Бред какой-то! – воскликнул Джон-Том.
– Ах, мой мальчик, наконец-то ты начинаешь понимать, с чем мы столкнулись.
Джон-Том погрузился в молчание и до выхода из тоннеля не проронил больше ни слова.
Глава 3
Сборы не заняли много времени. Готовясь к путешествиям, Джон-Том старался следовать совету своего закадычного друга: чем меньше поклажи, тем легче путь. К тому же в этом мире быстрота передвижения была куда важней комфорта, а приспособляемость зачастую оказывалась полезнее лишней пары брюк.
Он заглянул в кабинет волшебника и обнаружил там Сорбла, который упаковывал под присмотром Клотагорба всевозможные фиалы и пакетики.
– Я готов, – сказал юноша.
– Хорошо, мой мальчик, очень хорошо, – отозвался чародей и раздраженно взмахнул лапой. – И куда я задевал свои измерительные приспособления? Вот разыщу их, и сразу отправимся.
– Я пораскинул мозгами над тем, что вы сказали мне вчера, – сообщил Джон-Том, прислонясь к стене. – Ну, насчет того, с чем мы столкнулись.
По-вашему, тот, кто поймал пертурбатор, не в своем уме?
– Совершенно верно, – откликнулся Клотагорб и довольно улыбнулся, вытащив на свет несколько ложечек, перехваченных золотым кольцом. – Кто бы то ни был, он сошел с ума. Спятил, чокнулся, офонарел, рехнулся, сбрендил, тронулся. Я ясно выражаюсь, или мне продолжить?
– Пожалуй, не стоит, – сухо ответил Джон-Том.
– Я рад, что ты так понятлив. Нам всем необходимо отчетливо сознавать, с кем мы имеем дело, поскольку возможность договориться с этим безумцем следует отнести к разряду фантастики. Сражаться же с теми, кто, очевидно, не отдает себе отчета в том, что сражается, необычайно трудно.
Чародей извлек из ящика стола металлическую шкатулку и осторожно приподнял крышку. Джон-Том разглядел внутри набивочный материал.
Клотагорб достал из шкатулки маленький деревянный ларчик и осмотрел его содержимое, которое состояло из стеклянного фиала, заполненного маслянистой зеленой жидкостью. Как будто удовлетворенный увиденным, он положил ларчик обратно в шкатулку и протянул последнюю Сорблу.
– Помести ее поглубже и, ради всего святого, смотри не урони.
– А что случится, если я все-таки уроню ее, учитель? – справился филин.
– Нечто столь ужасное, столь катастрофическое, – проговорил Клотагорб, – что мне и за две сотни лет не найти подходящих слов для его описания.
– А, – протянул Сорбл, кладя шкатулку в свой тюк. – Не беспокойтесь, хозяин, я буду осторожен.
Клотагорб направился к книжной полке, возле которой пристроился Джон-Том, и принялся отбирать тома – должно быть, с целью прихватить их с собой. Юноша, который не сводил глаз с Сорбла, спросил:
– А что в том фиале, сэр? Взрывчатое вещество или какая-нибудь кислота?
– Разумеется, нет, – отозвался волшебник. – Я, конечно, стар, но не настолько, чтобы торопиться на тот свет. Это негашеная известь.
– Что-то я вас не пойму, – признался Джон-Том, нахмурив брови.
– Ты слишком часто расписываешься в собственном невежестве. Хорошо еще хоть не притворяешься, что понимаешь. Неужели до тебя никак не дойдет, что умение творить магию означает сноровку в обращении как с формулами, так и с живыми существами? Если Сорблу не из-за чего будет волноваться, он найдет способ почаще прикладываться к вину, которое я разрешил ему взять в дорогу. Жалкий пьяница, учился бы с таким же рвением! Ну вот, а теперь он поостережется злоупотреблять моей добротой.
– Мне казалось, поводов для волнения предостаточно, однако я разделяю ваше мнение, – произнес юноша, наблюдая, как Клотагорб роется в книгах, ставит большинство обратно на полку и отбирает лишь отдельные экземпляры. – А как вы думаете, каков из себя наш противник?
Что он опасен, мы знаем. А еще?
– Если ты безумен, – ответил волшебник после недолгого размышления, – исправить положение можно двумя путями: или вылечиться, или попытаться принудить окружающих примириться с тобой. По правде сказать, я впервые встречаю психопата, который предпочел второй путь.