В плену у ректора
Шрифт:
Конечно, здесь не было окон на улицу. Но окна все же были – они вели в небольшой крытый сад. Эдиан тут же подбежала к окну и увидела покрытые гравием дорожки, красивые фонари и самые разные растения. Если приглядеться, среди сплетения ветвей можно было увидеть небольшие фонтаны.
– Это личный внутренний сад Великого Магистра, – пояснил Торо не без гордости, словно это он сам сажал все растения в саду. – Наш ректор любит живую природу. У вас тоже есть выход туда. При прежнем ректоре здесь жила его жена, это апартаменты дамы Великого Магистра, поэтому они почти ничем не отличаются от ректорских…
Эдиан поежилась. Вот как… Ей предоставили апартаменты дамы ректора… Как это понимать? От неприятных подозрений подкатила странная слабость, опять неудержимо захотелось плакать. От бессилия и неизвестности.
Зачем он это сделал? Говорил, что дядя не смог бы устоять перед искушением. А похоже, сам хочет не только учить ее магии, но и пользоваться ею… Ах да, очень удобно, в панике подумала Эдиан. Она начнет практиковать магию, станет бесплодной, ректор сможет забавляться с ней на свое усмотрение, не имея проблемы в виде возможных детей…
Она не выдержала и обессиленно опустилась в кресло.
– Милая месси, да что вы разволновались! – ласково улыбнулся ей магистр Торо. – Ну простите вы старого дурака. Сболтнул лишнего, напугал вас. Я уверен, что мессер Герберт поселил вас здесь, лишь чтобы обеспечить условия, положенные вам по происхождению. И ради вашей безопасности. Уверен, он будет беречь вас, как зеницу ока… Великий Магистр всегда бережет тех, кто ему дорог…
«Или, скорее, нужен для чего-то», – подумала Эдиан. А вслух сказала то, что подсказывали инстинкты хорошо воспитанной девушки:
– Благодарю вас, мессер Торо. Я очень признательна вам…
– …На вас лица нет. Сейчас пришлю служанку, – перебил ее Торо и покачал головой.
Поглядел на Эдиан, убедился, что она не собирается падать в обморок, и вышел.
Эдиан осталась одна в огромных красивых, но чужих апартаментах. Хотела заплакать – в полную силу, по-настоящему. Чтобы выплеснуть горе, и когда кто-нибудь придет, уже быть на коне.
Но слез теперь не было. Она просто застыла в кресле и даже не пыталась осмыслить все произошедшее.
Тогда она впервые ощутила себя вещью.
Ее продали, как вещь. Неважно, как это назвать. Можно сказать: «продается право опекунства». Но фактически это была продажа живого человека, превращение свободной девушки в рабыню. И неважно, что эту вещь разместили в шикарных покоях, что, наверняка, будут холить и лелеять, как одалиску в гареме южных правителей – Эдиан читала о таких.
Все это неважно. Ее превратили в рабыню.
Эдиан сжала кулак. Нет, пусть он лучше убьет ее. Но она не будет делать того, чего не хочет. И как-то выберется на свободу, обязательно. Даже если это будет свобода через смерть.
Глава 5
Служанку, которую прислал магистр Торо, звали Сэйра. Это была высокая крепкая шатенка с приятными, хоть и неправильными чертами, явно выросшая в деревне. На щеках ее горел яркий румянец, который не смогла убить жизнь в недрах скалы.
Она призналась Эдиан, что прежде никогда не прислуживала дамам, работала горничной в библиотечном отсеке Академии. А сегодня вечером магистр Торо неожиданно велел ей отправиться к Эдиан. Девушка была счастлива и считала этот поворот чем-то вроде «повышения по службе».
– Месси, простите меня, если я совершу какую-нибудь ошибку… Если вы будете недовольны мной, магистр пришлет для вас камеристку из города, а я опять стану горничной… – сказала она.
Эдиан решила, что должна подружиться в Академии со всеми, кто не ректор, поэтому улыбнулась девушке и заверила, что, конечно, простит ей любые ошибки. Ведь, в сущности, Эдиан не так уж нужна была служанка. За два месяца в доме дяди она привыкла жить без камеристки, научилась сама укладывать себе волосы и прочему, в чем благородным дамам обычно помогают слуги.
Постепенно, видя доброжелательность своей «месси», Сэйра разговорилась. Наполняла ванную для Эдиан и рассказывала о жизни.
Эдиан это было на руку. Переживания погрузили ее глубоко внутрь себя, а щебетание служанки заставляло вынырнуть на поверхность. К тому же девушка не производила впечатление совсем уж деревенской девицы. Говорила достаточно правильно, казалось, что у нее есть какое-то образование.
– …Мы держали скот, продавали мясо и птицу, жили не очень бедно, – рассказывала Сэйра. – Я даже ходила в школу, научилась читать и писать, и еще разные науки… А потом у меня обнаружили знахарский дар. У меня всегда хорошо получалось с травками… Родители собрали деньги и отправили меня в столицу учиться в Академии на факультет знахарства…
Ах да, подумала Эдиан. Есть ведь еще факультет знахарства. Она совсем про него забыла. Или так называемый «женский факультет». Он располагался в отдельном здании возле скалистой махины основной части Академии, и учились там в основном девушки из деревень, те, у кого выявлялся особый, знахарский, дар. Непосредственно магическим его не считали.
Знахарки не могли управлять стихиями и энергиями, не могли исцелять прикосновением и ранить боевой магией. Не видели энергетическое поле человека. Они всего лишь «чуяли», какие травы и прочие вещества могут перенастроить организм больного. Маги смотрели на «женский факультет» свысока, но все же его название входило в общее название Академии «Академия магии и знахарства».
Эдиан вздохнула. Уверена, никогда в жизни ректор не позволит ей учиться на этом безобидном для женщин факультете.
– Но почему теперь тебе пришлось стать служанкой? – спросила она у Сэйры.
– Мой брат заболел… – погрустнев, опустила глаза девушка. – Он упал с лошади, и что-то сломалось у него в спине. Он не может ходить… В нашей деревне никто не смог его вылечить. Это лечится только магией – дорого и долго. Поэтому я ушла с факультета и милостью магистра Торо устроилась служанкой здесь же в Академии. Мы с родителями скопим денег, чтобы привезти брата лечиться сюда…