В плену желаний
Шрифт:
— Не забудешь? — хитро улыбнувшись, спросила Лена.
— Когда я о тебе забывал? Столько лет душа в душу, — в тон ей ответил мужчина, и лицо его исказила фирменная ухмылка.
— О-о-й, Дымов… — иронично воскликнула Зимина, закатив глаза.
От этой фразы внутри стало как-то тепло. Никто, кроме Елены, не мог произнести его фамилию вот так. Именно с такой интонацией. Давно Стас не слышал ее ироничный тон и, надо признать, успел по нему соскучиться.
— Ладно, мне пора.
Дымов вышел из управления и сел в свой автомобиль. Перспектива вновь поработать в тандеме с бывшей начальницей не казалась такой уж плохой. К Зиминой не нужно было привыкать,
Выехав с парковки, он, погруженный в свои мысли, не заметил, как проехал нужный поворот. Из раздумий его вывел телефонный звонок. На дисплее красовалась фотография лучшего друга, и Дымов, взглянув на нее, тут же взял трубку.
— Здорово, Стас, — поприветствовал Олег.
— Привет, че хотел?
— Сильно занят? Я вечером буду в твоем районе. Думал, может, пивка треснем? Или че-нибудь покрепче, ты как?
— Не, Олег, не сегодня. Работы много, — выпалил Стас и отметил про себя, что служба никогда прежде не мешала их посиделкам. В свой отдел Дымов мог приехать хоть к обеду, но сейчас степень ответственности была совсем иная — дел больше, контроль жестче, и он не мог себе позволить дал слабину.
— Дымов записался в трудоголики? Тебя что там, взяли в рабство? — пошутил Стрельцов, но друг явно не оценил юмора.
— Да пошел ты.
— Все-все, не кипятись. Надумаешь, звони, мое предложение в силе, — предупредил Олег и завершил вызов.
Московская область. БО «Васильки»
Романова понимала, что постепенно сходит с ума. Вынужденное заключение без каких-либо способов отвлечься вгоняло в апатию. Не зная, чем себя занять, Ира просто лежала на кровати и рассматривала неровности на стене, мысленно соединяя их между собой, она вырисовывала причудливые узоры. Как ни старалась, она ни о чем не думать, ничего не получалось. Навязчивые воспоминания возникали внезапно и, не встретив никакого сопротивления с ее стороны, заставляли вновь и вновь переживать события последних нескольких дней.
…Вечером, после поцелуя с Громовым, Ира никак не могла уснуть, воображение, будто издеваясь, рисовало романтические картинки, в которые так отчаянно хотелось верить. Она чувствовала себя школьницей, которую в первый раз поцеловал понравившийся мальчик.
Проворочавшись несколько часов, так и не найдя себе место, встала с кровати и, не включая свет, подошла к окну. Пытаясь хоть как-то унять разбушевавшиеся эмоции, Ирина смотрела на звезды, пытаясь поймать падающую, чтобы, как в детстве, загадать желание.
Отвлекшись на секунду, она случайно увидела героя своих фантазий, целующего другую женщину, точно так же, как и ее несколько часов назад. Романова в панике приложила руку к губам, чтоб не вскрикнуть. Неизвестное ранее чувство заставило ее сердце больно сжаться. Она никогда не была ревнивой. Муж часто общался с другими девушками, но у нее и мысли не возникало приревновать его, Ира доверяла своему мужчине, считая проявление ревности ниже своего достоинства. Даже после того, как она узнала об измене Кирилла, ничего не дрогнуло в ее душе, никакого чувства собственности, лишь обида за обманутые ожидания и боль от предательства, постепенно сменившаяся пустотой.
А сейчас Ирина осознавала, что ей неприятно даже думать о том, что Тимур может быть с другой девушкой. Кто они друг другу? В который раз мысли неосознанно возвращались к Тимуру.
Ире очень хотелось верить, что взгляд Громова, полный тепла и нежности, адресован только ей одной, его горячие поцелуи лишь для нее, но она ошиблась. У Тимура есть другая женщина…
«Ничего особенного, я предпочитаю молодое и красивое тело», — Ирина вдруг отчетливо услышала его фразу и, горько усмехнувшись, упала с небес на землю. «Дура, какая я же дура!» — корила она себя. Немного остыв и трезво взглянув на ситуацию, она осознала, что Тимур просто пожалел ее, а она растаяла и напридумывала себе невесть что. Романова запретила себе думать о Громове и старалась выкинуть все мысли о нем из головы, но сказать всегда проще, чем сделать.
Проснувшись следующим утром от звука топора, Ирина явственно представила себе Тимура. Стараясь отогнать назойливые вспышки сознания, она зажмурилась и накрыла голову подушкой, чтобы заглушить монотонный звук. Но надолго ее терпения не хватило, слишком она соскучилась, слишком хотела его увидеть хотя бы мельком. Не сумев договориться с самой собой, Ира подошла к окну. Как и в прошлый раз, от увиденной картины у нее захватило дух.
Она беззастенчиво разглядывала его тело, не испытывая ни капли смущения. Ирина смотрела на него с нескрываемым удовольствием, как смотрят на своего мужчину, ей просто хотелось так думать, позволила себе немного помечтать. Но невольно фантазия пошла дальше, и Ира представила, как гладит широкие плечи, его мускулы перекатываются под ее руками. Проводит ладонями по груди, отмечая мурашки, разбегающиеся от ее прикосновений. Она физически ощущала гладкость его кожи под своими пальцами и наслаждалась этим. Непривычное сладостное томление, зародившись внизу живота разливалось по телу, наполняя теплом каждую клеточку.
Тимур заметил ее, мельком взглянув на окно, не смог отвести взгляд. Романова забыла, как дышать. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и все понимали без слов. Ирине на мгновение показалось, что он знает, о чем она думает. Смутившись, Ира покраснела и отвела взгляд. Поборов свое стеснение, она вновь посмотрела на него и увидела, что Тим широко улыбнулся и помахал ей рукой.
Сердце ухнуло в пятки, и мурашки, будто взбесившись, пронеслись по коже. Ира больше не обращала внимания ни на что. Вот он, настоящий Тимур, а все, что она надумала себе, — глупости. Поцелуй с Кариной — какая-то ошибка, может, это был и вовсе не Тимур, уговаривала она себя, ну или просто искала оправдание его поступку. Стараясь унять бешено стучащее сердце, она улыбнулась Громову и уже хотела помахать в ответ, как услышала где-то над головой сонный женский голос:
— Мурчик, ну что ты опять стучишь с утра пораньше? Когда ты засыпаешь со мной, то не подрываешься в такую рань.
Земля разверзлась у Ирины под ногами. Непрошенные слезы навернулись на глаза и, словно обжегшись, она отпрянула от окна, в очередной раз ощущая себя полнейшей дурой.
— Ты просто не слышишь, — отозвался Тим. Он говорил что-то еще, но Ира уже не слышала, предательские слезы застилали глаза, и она поспешила скрыться в ванной комнате…
С того инцидента прошло два дня, но Романова до сих пор ощущала неприятный осадок. В очередной раз пытаясь не думать о Громове, она все равно ждала встречи с ним, хоть и не признавалась себе в этом. Ирина не заметила, как задремала.