В плену желаний
Шрифт:
Ира спрятала улыбку на его груди. Он улыбнулся в ответ и прикоснулся губами к ее виску.
— Громов, ты где пропал? — раздался голос Андрея из рации.
— Иду, — ответил Тимур и, убрав рацию, посмотрел на Ирину.
— Тебе пора, — констатировала она очевидный факт и нехотя разжала руки.
— Да, — с сожалением подтвердил Громов и, поцеловав Иру в лоб, оставил ее одну.
Глава 12
Московская область. БО «Васильки»
Оставшись одна, Романова крепко обхватила себя руками, стараясь хоть ненадолго
Желание смыть с себя чужие прикосновение становилось нестерпимым. Ирина нервно передернула плечами и принялась лихорадочно избавляться от одежды. Включив горячую воду, она уверенно шагнула под мощные струи воды и, щедро намылив мочалку, начала тереть ею тело, не пропуская ни миллиметра. Кожа горела огнем, но Романова не останавливалась, она чувствовала на себе каждый отпечаток гнусных пальцев и никакое мыло не помогало избавиться от них. Головой Ира понимала, что это всего лишь ее воображение, но, тем не менее, не могла справиться с ним.
— Чертов извращенец! — сквозь зубы процедила она, судорожно втягивая воздух в легкие, чтобы не поддаться новой волне отчаянья. Раз за разом прокручивая события сегодняшнего дня, пыталась как-то переварить их в своем сознании с наименьшими для себя потерями.
Всю свою сознательную жизнь Ирина старалась жить правильно, чтобы даже небольшая тень не упала на ее безупречную репутацию. А сейчас о нее просто вытерли ноги. Мерзкое чувство стыда заполнило душу, вытесняя все другие эмоции, такого позора, как сегодня, Ира не испытывала никогда. Мало того, что она собственноручно позволила отыметь себя пальцами, так еще и происходило это на глазах охранника. Бушин унижал ее, пытаясь сломить гордость и растоптать достоинство, и если бы не Громов, то он бы непременно добился успеха.
Его участие и желание помочь подкупали, Романова боялась даже предположить, чем бы закончилась встреча с управляющим, если бы она не послушалась Тимура. Мечтательная улыбка непроизвольно появилась на губах при воспоминании о том, как его руки, такие сильные, но в то же время нежные, крепко прижимали ее к груди и гладили по волосам, чтобы успокоить. Громов был настоящий, Ирина не сомневалась в этом, и он принадлежал ей. Она слышала стук его сердца, точно такой же, как и ее собственный.
Отбросив лирику, Ира подумала, что сходит с ума. Она судья, высокопоставленная личность, а предается мечтаниям об опасном преступнике. Недовольно покачав головой, она закрыла воду и, обернувшись полотенцем, вышла из душевой кабины.
Тула. Квартира Куликовой
Впервые за последние несколько недель у Тани выдался более-менее свободный вечер. Тяжелых больных не было, и она поменялась с Олей, чтобы наконец прийти домой пораньше и наладить отношения с мужем. Сначала Куликова хотела сделать сюрприз, потом все же решила позвонить Пете и сказать, что на дежурство она не останется, а проведет этот вечер с ним, но супруг не взял трубку. Ни после первого звонка, ни после второго.
Быстро заполнив медицинскую карту, Татьяна накинула на
— Петя! Пе-еть! — позвала Таня, как только вошла в квартиру. — Ой, слушай, я такая голодная, — сказала она, скидывая туфли. — У тебя там тефтельки-то еще остались? Не все еще съел? Петь, разогрей мне.
Но вместо ответа Куликова слышала свой собственный голос, эхом раздававшийся в прихожей.
— Петя! — она предприняла еще одну попытку. Заглянула в пустую гостиную и направилась на кухню, дверь которой была прикрыта.
Таня потянула ручку на себя и, подумав, что муж готовит сюрприз, улыбнулась в предвкушении.
— Пе…тя, — улыбка моментально исчезла с лица.
За столом сидели двое: Петя в трусах и майке и медсестра приемного отделения Галя в ее халате.
Сердце бешено застучало где-то в горле. Мысли вмиг улетучились из головы. Состояние абсолютного шока, как ведро ледяной воды, внезапно обрушилось на Таню. Кровь стремительно прилила к щекам, и она ощутила легкое покалывание кончиков пальцев. Несколько секунд Куликова молча смотрела на мужа, не зная, что нужно говорить в таких ситуациях и нужно ли это вообще.
Петя сидел на табурете, опустив голову вниз. И неизвестно, какие чувства он испытывал в этот момент. Разочарование в том, что многолетний обман раскрыт? Стыд? Сожаление? Чувство вины перед женой?
— Ну, здравствуйте, господа отдыхающие, — Таня первая нарушила молчание, напряженно повисшее в воздухе.
Она не собиралась устраивать скандал, закатывать истерики. Все это было ни к чему — глупые проявления слабости. А Таня всегда считала себя сильной, мудрой женщиной. Она ни за что не опустится так низко.
Галина сидела к Куликовой спиной и вовсе не спешила оборачиваться. Приложив пальцы к губам, она в панике смотрела на Петю, словно ища в нем какую-то защиту или поддержку. Галя ужасно боялась встретиться с Таней взглядом. Ей казалось, что она не выдержит эту страшную пытку.
Татьяна спокойно прошла внутрь кухни и, взяв с плиты чайник, налила себе воду в стакан — в горле резко пересохло.
В комнате вновь воцарилась тишина, и никто из присутствующих не мог найти нужных слов.
— Я, наверное, пойду, — не выдержала Галя и поднялась со стула.
— Не-не-не, Галь, о чем вы? Сидите… Конечно, сидите.
Оставаться наедине с Петей Куликова была не готова, да и вообще оставаться сейчас в этой квартире категорически не хотелось. Как-то это все странно и неправильно, но Таня казалась очень спокойной, хотя внутри клокотала такая острая боль, что скрывать ее стоило титанических усилий.
Ирония судьбы… Жена вернулась с работы пораньше, — все как в анекдоте. Только в жизни это отнюдь не кажется смешным.
Куликова положила руку Пете на голову, показывая, что этот мужчина все же принадлежит ей. Она хозяйка — и мужа, и квартиры, и ситуации в целом. Поведение Тани не вызывало жалость к ней, наоборот, она поступала настолько мудро и разумно, что несмотря на все обстоятельства, обернувшиеся против нее, выглядела победительницей. Она стойко и непоколебимо держала удар. Как бы нелепо это ни звучало, но ее выдержке можно было лишь позавидовать.