В погоне за блаженством
Шрифт:
— Она была единственным ребенком в семье? У тебя были тети или дяди в Филадельфии?
— Нет. Отец мне ничего не говорил. Почему ты спрашиваешь?
Едва Маршалл успел открыть рот, как услышал топот копыт за окном. К дому подъезжал Элан.
— Мне нужно переговорить с Эланом. Ты подождешь меня здесь или хочешь спуститься вниз?
— Останусь здесь, посмотрю кое-какие вещи. — Ей не давал покоя интерес мужа к ее матери.
Маршалл встретил Элана в гостиной:
— Ты приехал как раз вовремя. Только что я обнаружил одну вещь. Не пойму, что к чему.
— Чего ты не можешь понять? — смутился Элан.
— У
— Нет, она была единственным ребенком.
— Да? — разочарованно произнес Маршалл. С портрета Энн Чейз Фонтейн на него смотрела Элизабет.
— Ты видел портрет?
— Да.
— Я знал, что рано или поздно это случится. Где Рени? Я хочу рассказать об этом вам обоим.
Элан повел ошарашенного Маршалла в кабинет Роджера и подошел к портрету Энн.
— Рени, дорогая, почему бы тебе не сесть и не послушать длинный рассказ, который давно должен был поведать тебе сам отец.
Рени подошла к дивану и, сдернув покрывало, села.
— В чем тут секрет? Маршалл смотрел так, словно перед ним привидение, а ты собираешься открыть тайну, которую хранил отец.
— Это очень важно.
— Я верю. Так что же это?
— До того как твой отец женился на твоей матери, она была замужем за человеком по имени Паркер.
Маршалл тяжело вздохнул.
— У нее была дочь от первого брака. А через несколько лет ее первый муж утонул. — Элан, заметив беспокойный взгляд Рени, торопливо продолжал: — После женитьбы Роджер привез твою мать сюда вместе с маленькой дочерью, Элизабет.
Удар был настолько сильный, что Рени встала и быстро взглянула на бледного как полотно Маршалла.
— Элизабет Паркер — моя сестра?
— Наполовину, малышка, — ласково сказал Элан.
— Но…
— Слушайте дальше. Я сейчас все объясню. После смерти твоей матери бабушка и дедушка Паркеры приехали и забрали Элизабет с собой. Им никогда не нравился твой отец, и они были рады увезти отсюда свою единственную внучку. Никогда не смогу забыть этот день. Роджер знал, что у него нет никаких юридических прав на девочку. Паркеры привезли с собой юристов. Выбора не было, и Роджеру пришлось уступить. В ушах у меня до сих пор звенит ее плач. Сквозь слезы она умоляла Роджера не отдавать ее. Он был единственным отцом, которого она знала. Его горе не поддается описанию. Это было ужасно! Предполагаю, именно поэтому он старался быть тебе идеальным отцом. Он понимал, что не в силах помочь Элизабет, и целиком посвятил свою жизнь тебе.
— Но почему он ничего не рассказал мне?
— Для него это была невыносимая мука. Она напоминала ему твою мать — и забрать ее сразу же после смерти Энн… этого он не мог вынести. Он обещал мне никогда не рассказывать тебе о сводной сестре. Прошли годы, мы не встречали Элизабет и думали, что с ней все в порядке. — Элан взглянул на Маршалла. — А когда я приехал в Сент-Луис и твои родители рассказали мне все об Элизабет, я понял, кто она.
— И ты ничего нам не сказал?
— А разве вы в этом нуждались? Вы были так счастливы, и я не хотел мешать вашему счастью.
— Значит, не случайно вы так похожи, — сказал Маршалл, оглядывая Рени. Наконец он выдавил что-то наподобие улыбки и обнял ее.
— И тебя это не тревожит?
— Только вначале не давало покоя. Но теперь, когда тайна раскрыта… Это многое объясняет в поведении Элизабет,
— Маршалл!
— Ничего. — Он поцеловал ее. — У нас много дел сегодня с Эланом. Может быть, прислать тебе кого-нибудь в помощь?
— Да, пожалуйста.
— И я думаю, ваше сходство будет как нельзя кстати, — промолвил он, еще раз взглянув на Энн Фонтейн.
— Ты, вероятно, хочешь сделать с меня портрет сейчас, когда я такая толстая! — улыбнулась Рени.
— Ты для меня всегда красивая, запомни это, — сказал он вполне серьезно. — Я пришлю тебе кого-нибудь в помощь, пока мы с Эланом будем работать.
Когда они вышли из комнаты, Рени осталась наедине со своими мыслями. Как странно: выйти замуж за человека, который был женат на сестре, и не знать об этом! Она не сомневалась, Маршалл был в шоке, узнав, что они с Элизабет родственники, но он попытался с юмором воспринять эту новость. В какой-то момент ей даже показалось, что она почувствовала облегчение. Но почему отец не рассказал ей о сводной сестре? Несомненно, он мучился из-за того, что произошло, но имела же она право знать о своих родственниках! Особенно если она совсем не помнила своей матери. Но ответов на все эти вопросы не было. Они в могиле вместе с отцом. Когда пришли горничные, чтобы помочь ей убраться в комнатах, Рени стояла у окна и смотрела, как Элан и Маршалл седлали лошадей, чтобы ехать в поля.
Поздно вечером, уже в постели, Рени спросила Маршалла, что он думает о сообщении Элана.
— Я рад, что все выяснилось.
— Почему?
— Скажу тебе откровенно, многое в поведении Элизабет мне было непонятно. Теперь все встало на свои места… ее эгоизм… ее дух собственничества.
— Но ведь ты любил ее?
— Я любил ее такой, какая она была. Но, думаю, меня она не любила. Она вообще не способна была полюбить кого бы то ни было.
— Ты полагаешь, это потому, что ее отняли у отца?
— Вероятно, любимая. — Маршалл поцеловал жену. — Давай спать. Нужно хорошо отдохнуть, ведь нам предстоит еще много дел.
Рени свернулась возле него калачиком, и они заснули в объятиях друг друга.
Глава 35
Становилось все прохладнее и прохладнее, в воздухе уже чувствовалось приближение зимы. Рени так располнела, что живот вызывал у нее самой удивление, а Маршалл даже иногда подшучивал над ней. Он не переставал восхищаться ею, и Рени стала уже беспокоиться о переменчивости его вкусов: может быть, ему стали нравиться полные женщины? Ноябрь близился к концу, и Рени уже не могла без отвращения смотреть на себя в зеркало. Передвигалась она вперевалочку и все чаще прибегала к помощи прислуги.
Маршалл серьезно включился в работу и днем почти не бывал дома. Рени скучала в одиночестве, а так как интимную жизнь доктор запретил, чувствовала себя покинутой. были дни, когда она без всякой причины начинала плакать. Рени знала, что такое настроение возможно в ее положении, но от этого не становилось легче.
Отпраздновав в Лемане вместе с Элиз и Эланом День благодарения, они начали готовиться к встрече с семьей Маршалла. Марта написала, что они собираются приехать за неделю до Рождества, и Рени успела приготовить комнаты к приезду гостей, а заодно и обустроить детскую.