В погоне за «Босфором»
Шрифт:
– Скорее – этот Алан верхом едет, через пару минут будет здесь, – крикнул тот и исчез.
– Закрываем! – распорядился Дмитрий.
Он затянул тесемки обоих кошелей, сунул их и четки в сапоги и положил ичиги на прежнее место, но Закутайло все-таки успел развернуть один из полотняных свертков.
– Гашиш, – коротко объявил моряк, разглядывая маленькие коричневатые кубики.
– Кладите на место, уходим!
Закутайло молниеносно сунул сверток обратно и задвинул одну из досок, Дмитрий пристроил в паз другую, они в последний раз оглядели кибитку и быстро вышли из конюшни. Они уже успели подняться
– Ну, Павел, придется вам ехать вместе с этим контрабандистом и следить за ним в дороге. Только какую легенду нам для этого придумать?
– Да все просто: если он – наш столичный связной, все равно ему Москвы не миновать. Я объявлю, что собираю обоз на Первопрестольную. Обязательно две-три подводы найдутся, с одной из них я и поеду, будто заказчик.
– Тогда я стану ждать вас в Москве, – сообразил Дмитрий. – Я возьму почтовых, выгадаю на этом дней десять. Думаю, что пока вы доберетесь до Киева, мне вполне хватит времени присмотреться в Одессе к начальнику губернской канцелярии, а там уж и я пущусь вдогонку.
– Разумно, ваша светлость, – согласился его новый помощник, – так и сделаем.
Вечером вся компания собралась на шхуне, и Закутайло доложил, что сбил обоз из четырех подвод и так громко обсуждал в гостинице путешествие до Москвы, что Алан Гедоев сам попросился ехать вместе с ним. Ордынцев написал Павлу адрес своего московского дома и заметил:
– Надеюсь, что мы все рассчитали правильно, и я, закруглив дела в Одессе, буду ждать вас уже с окончательным диагнозом по нашему шпиону.
Они простились, и Закутайло уехал. Но даже теперь, когда прошли все сроки, моряк так и не появился в доме на Неглинной. Да и ясности со шпионом у Дмитрия не прибавилось ни на грош, ведь познакомиться с графом Булгари ему так и не довелось. Чиновник, оказывается, по указанию своего начальника отправился в столицу. Оставалось одно – искать Булгари рядом с новороссийским генерал-губернатором. Воронцов никак не мог пропустить коронационные торжества. Но до коронации оставалось еще две недели, и многие чиновники в Москву пока не приехали.
Ордынцев не знал, куда деваться от вынужденного безделья – чуть ли не волком выл, пока не придумал себе занятие с проверкой счетов. Теперь он занимался этим каждый божий день. Нынче к полудню сложение с вычитанием ему окончательно осточертели, он захлопнул гроссбухи и решил, что пора и перекусить. Французский ресторан «Яр», открывшийся недавно прямо на углу его улицы, показался ему самым подходящим для этой благодатной цели местом.
Невыносимая жара, изнурявшая обе российские столицы в последние две недели, начала спадать, и нежный ветерок, влетая в окно, легонько обдувал лицо. Прогулка обещала стать даже приятной. Решив не портить себе настроение бесплодными терзаниями, Дмитрий дошел до ресторана, занял столик у окна и, с толком покопавшись в меню, сделал заказ. За бокалом красного вина, он все-таки не удержался и принялся в очередной раз просчитывать
– Я заехала к тебе домой, служанка подсказала, куда ты пошел. Ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
Вот это обычно и называется верхом невезения! Дмитрий поднял глаза. Сияя царственной улыбкой, на него сверху вниз взирала княгиня Ольга.
Тонкая рука в кружевной перчатке легла на его запястье, и Дмитрию вдруг отчего-то вспомнились кандалы…
Глава 4
– Мне нужны кружевные перчатки! Поймите, сплошь кружевные, а не со вставками, – втолковывала Надин уставшему приказчику.
Тот с вымученной улыбкой стоял над кучей самых разномастных перчаток. В ответ на ее последнее требование он лишь развел руками.
– Ваше сиятельство, уже все, что было, я вынес, больше у нас ничего нет.
– Ну, как же так? – капризно протянула Надин, – мы с сестрами всегда находили у вас нужные вещи, а сейчас вы говорите мне «нет».
– Так ведь коронация, ваше сиятельство! Господа прибывают, всем к празднествам одеться нужно-с. Вот и разобрали товар.
– Вас я понимаю, а мне что прикажете делать? – возмущение в интонациях Надин завибрировало с новым накалом.
– Те две пары, что вы изволили первыми посмотреть, только они кружевные и есть, – в очередной раз повторил приказчик. – Может, еще раз глянете?
Надин скептически пожала плечами и фыркнула:
– Они совсем серые! Что я с ними делать буду?
– Так ведь это просто, что давно лежат, – запылились. Их только постирать нужно, вот и все, – уговаривал ее приказчик.
Ну наконец-то сообразил! Только этого Надин и добивалась: теперь она могла оставить горничную в лавке, а сама под благовидным предлогом исчезнуть.
– Ну, если ваша прачка постирает так, что они станут белыми, я их возьму, – заявила она. – Стирайте, я оставлю вам горничную, а сама подожду в соседней кондитерской.
– Как будет угодно вашему сиятельству, – засуетился приказчик.
Надин вышла за дверь. План ее удался как нельзя лучше: кучер, оберегая лошадей, поставил их в тени нескольких деревьев, зажатых между соседними магазинами, и сейчас подремывал, разморенный жарой. Она дошла до ресторана «Яр», и, свернув на Неглинную, принялась искать нужный дом. Он оказался третьим от угла. Здание выглядело солидным и довольно новым, скорее всего, его перестраивали после пожара двенадцатого года. Трехэтажное, оно не имело ни колонн, ни портика, только над крыльцом и широкими резными дверями красовался изящный навес с множеством чугунных завитков.
Интересно, где здесь лестница? Если посередине – то можно сделать шесть квартир, по две на каждом этаже, а если сбоку – тогда придется на месте крайнего окна пробить дверь и сделать два парадных. С этим вопросом хотелось бы разобраться, и Надин постучала в дверь. Открывать ей не спешили. Стоять одной на чужом крыльце было опасно: молодых графинь Чернышевых в Москве знали многие, сплетни разнеслись бы мгновенно. Решив сделать последнюю попытку, Надин толкнула дверь, и та, заскрипев, открылась. Впереди маячил темный пустой вестибюль, дом казался вымершим.