В погоне за мечтой
Шрифт:
– Поэтому она всегда работает одна. Или со Стефаном, но это при крайней необходимости, вот как в этот раз. Она знает, что вы все ее боитесь. И она старается держать при вас свои эмоции под контролем, Зед. Я знаю, что ей тяжело, но она пока справляется, – устало произнес полковник. Зед посмотрел на мужчину, сидящего за столом. Он знал его историю лучше всех остальных. Пришедший однажды домой, он нашел свою семью вырезанной. Его жена лежала в прихожей, в луже крови с разбитой головой. Младшую дочь он нашел распятой на стене, с ножом в груди, у ее ног лежала старшая сестра. Они не пожалели даже беременную, убив не только ее, но и ее не рожденного ребенка. Стефан тогда отсутствовал дома, но его тоже нашли. На его теле до конца жизни останется несколько шрамов, там, где пули вошли в тело. Эйслин выжила только благодаря чуду, нож вошел в тело, но не задел сердце. У Эйслин остался грубый шрам, который она вынуждена скрывать, нося водолазки с высоким горлом. А еще митенки. Эти перчатки без пальцев она снимала только когда мылась или во сне. Они скрывали рубцы от гвоздей, которыми девушку прибивали к стене. Всю семью полковника хотели уничтожить, и ему пришлось долгое время скрываться самому и прятать своих чудом выживших детей, пока ему не предложили это место. И он согласился, при условии, что ему помогут защитить Эйслин и Стефана. Первое время Эйслин не могла спать, стоило ей закрыть глаза, и она возвращалась в тот день, когда, придя из школы, она застала дома несколько мужчин в армейской форме. Ее схватили и, выкрутив руки, связали. Потом они били и насиловали мать, сестру, затем она помнила боль, когда гвозди протыкали ладони и снова крики матери и сестры. Эти люди в военной форме требовали бумаги, которые находились в доме, но мама не знала, что им нужно и не могла отдать требуемое. Код от семейного сейфа она сказала сразу, но бумаг там не оказалось, а кода от личного сейфа отца не знал никто из членов семьи. Но бандиты не хотели верить и снова и снова пытали маму и сестру. Один из них схватил сестру за волосы и пригрозил, что убьет ее, если мама не скажет им код, но мама молчала. Эйслин видела, как вошел нож в тело сестры, видела кровь, брызнувшую фонтаном, а потом этот же мужчина подошел к ней. Он смотрел на нее, а она смотрела в его глаза в прорезях маски.
– Красивая, было бы у меня время, я бы поиграл с тобой подольше. Но у меня его нет, так что извини, – она не успела ему ответить, и захрипела, почувствовав сильную боль. Эйслин повисла на прибитых к стене руках без сознания. Очнулась она в больнице, спустя месяц, после трагических событий. Очнувшись, она узнала, что хоть мама и сестра погибли, но врачам удалось спасти ее и Стефана. А потом были постоянные поездки по всей стране, они нигде не задерживались дольше месяца, отец постоянно боялся за их со Стефаном жизни. И вот однажды ночью она увидела, как к отцу подошел мужчина. Эйслин настороженно наблюдала за этим незнакомцем, чуть вытащив пистолет из кобуры, приготовившись стрелять, если вдруг возникнет необходимость. Она уже один раз была беспечной и неосторожной, больше это никогда не повторится.
– Мы давно наблюдаем за вами мистер Уайт. Нам нужны такие люди, как вы: честные, смелые, не сомневающиеся в своих решениях.
– А главное те, кто не боится смерти и готов умереть, – произнесли за спиной мужчины и в бок ему уперся ствол пистолета. – Не дергайся, или я прострелю тебе легкое или печень. Поверь, твоя смерть будет долгой и мучительной, – рука, державшая пистолет, не дрожала, как и голос, произносивший слова. Мужчина понял, что с ним не шутят. Юноша, стоящий за спиной, встал именно так, как и ожидалось, чуть боком, полностью прячась за мужчиной, таким образом, сокращая зону поражения для снайпера.
– Мы вам не враги, – медленно проговорил мужчина.
– Но и не друзья. Почему мы должны вам верить? Вы следите за нами, преследуете нас уже в течение месяца, а подойти решились только сейчас. Подозрительно, – девушка вышла из тени. Она двигалась очень грациозно, словно большая дикая кошка. И мужчина сразу понял, что бояться нужно именно эту хрупкую девушку, а не здорового парня, стоявшего сейчас с заряженным пистолетом у него за спиной. Понял по расслабленной позе, по спокойному, ровному дыханию и главное – глаза. Глаза девушки ничего не выражали. Ни злобы, ни страха, ни беспокойства. Встретив ее взгляд, он словно нырнул с головой в обжигающий холод азота. Горло перехватило от жуткого взгляда мертвых глаз, кожа мгновенно покрылась холодным липким потом. Мужчина в панике посмотрел по сторонам и, заметив его взгляд, девушка рассмеялась. – Я бы не стала возлагать особых надежд на тех, кто сейчас, как вы думаете, прикрывает вас. Ваши люди нейтрализованы. Убивать я их не стала, я не убиваю просто так, но один из них имел неосторожность и глупость напасть на меня. Мне пришлось защищаться.
– Он жив? – спросил мужчина и снова посмотрел ей в глаза, ища в них возможное сожаление или раскаяние. Однако взгляд девушки не изменился. Она смотрела все также спокойно и отрешенно, а голос был ровным и совершенно лишенным эмоций.
– Да, но стрелять не будет довольно долго, если вообще сможет в будущем поднять оружие, – спокойно ответила девушка.
– И на том спасибо, – искренне поблагодарил мужчина. Он знал, что у этой девушки нет жалости к потенциальным врагам. Она убивает без сожаления и излишних колебаний. Но и напрасно она проливать кровь не станет. Что же, организации нужны такие бойцы. И мистер Уайт вместе со Стефаном и Эйслин были приглашены на работу в организацию, целью которой было уничтожение тех, с кем государство не могло справиться законным образом. Вскоре отец Эйслин и Стефана начал возглавлять один из филиалов их организации, находящийся в Сиэтле. Эйслин и Стефан были лучшими бойцами и не раз доказывали свою преданность их общему делу. У Стефана обнаружился редкий талант – он мог разговорить любого человека, с легкостью выуживая так нужную им информацию. Он мог раздобыть любые сведения, в предельно сжатые сроки, и с филигранной точностью разрабатывал планы операций. Те операции, которые разрабатывал Стефан, никогда не давали сбоев. Эйслин была непревзойденным бойцом, мастерски владеющим любым видом оружия, а также приемами рукопашного боя и восточных единоборств. Но главным, что всегда пугало в ней Стефана и отца, было то, что девушка умела убивать. Убивать быстро, спокойно, без излишнего драматизма и сожаления. Эйслин не было жаль потенциальных жертв, она не мучилась после убийства муками совести, не плакала ночью в подушку. Единственным условием было, что, убивая, Эйслин должна была быть уверена, что не убивает невиновного. Остальное она оставляла на усмотрение отца и брата, которым она доверяла безоговорочно. Мистер Уайт боялся потерять детей и воспротивился, когда руководство предложило ввести их в организацию. Отец Эйслин видел, что девушка медленно сходит с ума, от невозможности отомстить за своих родных и боялся, что, убивая, Эйслин потеряет себя. Как ни странно, но став хладнокровной убийцей, Эйслин вроде бы даже стало легче. Казня убийц, насильников и бандитов, спасая невинные жизни, девушка словно мстила за своих родных. Спасая людей из лап маньяков и садистов, она словно просила прощения у матери и сестры за то, что не смогла спасти их. На работе дочь всегда была собранной и хладнокровной, но на одной из операций, Эйслин сорвалась. Увидев мертвую беременную девушку, Эйслин словно снова вернулась в тот день, когда погибли ее мать и сестра. Она закрылась с четырьмя виновниками в комнате, предварительно выгнав из нее всю оперативную группу, угрожая им пистолетом. Когда мужчины вскрыли дверь, их глазам открылась ужасающая картина. Девушка, залитая кровью с ног до головы, стояла посреди комнаты, у ее ног лежали тела тех, кто совсем недавно были четырьмя здоровыми мужчинами. Эйслин, не сказала ни слова, пока они не вернулись в штаб, да и потом никак не объяснила свое поведение. Дело замяли, но с тех пор Эйслин предпочитала либо работать одна, не привлекая к операции дополнительных сотрудников, либо в сцепке с братом. Когда к операции привлекали дополнительных людей, Эйслин просила брата сделать ей укол, чтобы в нужный момент не сорваться. И Стефан делал, ненавидел себя за это, каждый раз обещая, что уж этот раз точно будет последним. Но потом наступало время следующей операции, и снова Эйслин приходила к нему с закатанным рукавом, и снова Стефан доставал заветные ампулы.
– Нет, Зед. Эйслин, делая себе эти чертовы уколы, в первую очередь защищает вас. От себя защищает, от своего неконтролируемого подчас бешенства. И я не сниму ее с операции только потому, что кто-то боится ее. Она в норме, но если ты ее боишься…
– Я не ее боюсь, я за нее боюсь. Я боюсь, что она пропустит удар, боюсь ее потерять. Она же мне, как дочь стала, как ты этого не поймешь, – горячо выкрикнул Зед. – Эйслин и Стефан мне как родные. У меня кроме вас никого не осталось, и я не хочу потерять Эйслин из-за наркоты.
– Прости, друг. Прости, – полковник обнял Зеда. – Эйслин принимает наркотики только тогда, когда идет на задание. В нормальной жизни она ими не пользуется. Никогда, поверь. Можешь спросить сам, если моего слова тебе недостаточно. Ты знаешь ее, она тебе никогда не солжет.
В этот момент на столе полковника зазвонил телефон. Полковник Уайт подошел и снял трубку. Через секунду его лицо потемнело, губы сжались в тонкую полоску.
– Да! Я слушаю. Что? Еще четверо? Откуда это стало известно? Хорошо. Я понял, – мужчина бросил трубку телефона на стол и повернулся к Зеду. – Верни Стефана и Эйслин. Операцию проводим сегодня. Пропало еще трое парней и одна девушка. Все как под копирку. Клуб, выпивка, приглашение продолжить общение где-нибудь в более уютном месте. Больше этих четверых никто не видел. Но в этот раз они прокололись. Один из парней поссорился с девушкой, и она ушла, оставив его в клубе вместе с другом. Когда он не пришел ночевать, она начала беспокоиться, а когда не вернулся утром, побежала в полицию. Стоило нашему человеку увидеть фото одного из парней, он чуть умом не тронулся и сразу набрал меня. Этот парень очень похож на Стефана.
– У нас все готово. Днем раньше, днем позже, не важно. Сейчас, главное спасти этих четверых, если успеем, – с этими словами Зед вышел из кабинета своего начальника. Он прошел по коридору и остановился возле точно такой двери, как в кабинете полковника. Зед постучал.
– Войдите, – услышал он недовольный голос и, толкнув дверь, вошел. Эйслин лежала на диване и бездумно смотрела в потолок, Стефан рассматривал город в панорамное окно. Они синхронно повернули головы в сторону вошедшего мужчины. Стоило Эйслин, увидеть глаза Зеда, как от ее безразличия не осталось и следа. – Сколько? – опять синхронно спросили брат и сестра. Зед всегда удивлялся этой их способности чувствовать друг друга.
– Четверо, – ответил Зед. – Идем сегодня. Приготовьтесь.
– Без проблем. Звонить будем сейчас? – поинтересовалась девушка ничего не выражающим голосом.
– Да, нельзя терять ни минуты. Сами знаете, чем это грозит жертвам, – проговорил Зед.
– Да уж, – начала Эйслин.
– Ничем хорошим точно, – продолжил Стефан. – Зед, ты не оставишь нас ненадолго? – попросил юноша. Зед знал, что последует за этими словами и с радостью покинул кабинет.
– Может, в этот раз обойдемся? – начал, было говорить Стефан, с надеждой глядя на отрешенное лицо сестры.
– Нет, давай, как всегда. Боюсь сорваться и натворить глупостей, как в прошлый раз, – ответила сестра, закатывая рукав блузки. На локтевом сгибе с внутренней стороны, виднелись единичные места уколов. Стефан вздохнул и достал из стола шприц и ампулу. Набрав в шприц содержимое ампулы, он затянул жгут на плече у сестры и ввел ей лекарство в вену.
– Подействует часа через четыре, – он смотрел, как сестра опускает рукав блузки. – Я ненавижу себя за это.
– Воспринимай это проще. Ты меня этим спасаешь, и не только меня, – в глазах сестры была безучастность. Она протянула ему телефон. – Теперь звони, – видя нерешительность брата, Эйслин повысила голос, добавив в него металла. – Звони, Стефан.