В погоне за молнией

Романова Милена

Шел я, подпрыгивая, довольно долго, пока не почувствовал, что холодает, а потом увидел то самое холодное течение. Не знаю почему дымка назвала это течением, хотя, может, так действует погрешность в переводе на человеческий. Это было не течение, а скорее парение небольших кусочков льдин в этом газе. Они искрились, отражаясь радужными бликами от проникающих сюда лучей солнца, и летели на север довольно быстро. А если попробовать забраться на одну из них?

Подпрыгнул и словил льдину, но прежде чем успел забраться, в нее врезались другие, она раскололась, и я свалился вниз. И так еще два раза, пока не получилось всё же забраться на льдину, пока до нее не добрались другие. Отдышался. Видя, что льдина подо мной начинает таять, перебрался

на соседнюю. Так и прыгал по ним, пока не увидел островерхие скалы. Тут поток льдин расходился, огибая их в две стороны. Мне нужен был тот, что шел вправо.

Как можно быстрее перескочил на ту льдину, что по идее должна была повернуть в нужную мне сторону. Но поспешил и так неловко зацепился, что она под моим весом накренилась и перевернулась, да так быстро, что я не успел даже дотянуться до другой, когти пропороли лед и я свалился вниз, прямо на акулоскорпионов.

Как в ужасном кошмаре, я летел вниз и не мог ни за что зацепиться. Упал прямо на это жуткое животное, раздавив его своим весом. Этот хруст и мерзкая жижа, в которой я оказался, будут мне теперь сниться в кошмарах. Остальные акуло-скорпионы зашипели и приготовились жалить, была бы сила стража при мне или хотя бы силовые кольца, но…

И тут откуда ни возьмись рядом со мной появилась белоснежная тигрица. Она схватила меня за лапу и между ними вырос знакомый шар из искрящихся молний, все закрутилось, пару раз перевернулось, и вот мы уже стоим за горой под льдинами, а впереди начинается настоящий ледяной мир. Вдалеке поблескивала хрустальная гора, идущая на поверхность. Я удивленно посмотрел на эту странную гору впереди и на тигрицу, которая так и стояла рядом с закрытыми глазами, не отпуская моей руки. И что самое удивительное: на наших руках проступала та же самая татуировка, что у меня и Эридии, но как? Что это значит? И тут пришло опять воспоминание — будто камнем по голове. Это не брачная татуировка, а знак стража, только благодаря ей мы можем передавать друг другу силу, а если встанем впятером в круг, то переместимся в другой мир. Нас так и отправляли спасать баланс миров — командой. Только после брачных клятв между стражами узор сплетался в один, от пальца к пальцу, и силы навсегда объединялись. А еще я вспомнил силу своей души. Вернее, сила вспомнила меня. Это было то самое чувство, будто я после длительного отсутствия вдруг вернулся домой и меня обняла мама. Я упал в эти целительные объятия и растворился в них, обретя самого себя вновь. Я не Дамир, не Дмитрий, я Димитрион — главнокомандующий легионом невидимых пятого сектора Колыбели.

Открыл глаза я уже не варлоком и даже не человеком. Обличие моей силы — слияние с миром, я становлюсь невидимым, но не для стражей, для своих я, как вода, что обрела человекоподобную форму. Тигрица тоже изменилась, она ведь тоже страж, но так как открыла силу впервые, поменялось лишь её лицо, она стала похожа, как это не странно, на… Эридию. Она смотрела на меня с благоговейным трепетом, так смотрят разве что на Бога, неожиданно явившегося в мир смертных. Хотя, нас в истинном обличьи так и воспринимали жители иных миров, а она еще ведь не пробудилась полностью, вот и не обрела свою силу.

— Димитрион! Я знала, что это ты! Брат не верил, но я знала. Еще тогда, когда увидела, как ты с сестрой переместился! Я звала тебя на помощь, и ты услышал, спас нас из завала.

Кажется, она помнит намного больше, чем я думал. Так, стоп… с сестрой?

— Эридия — твоя сестра? — от удивления даже сила схлынула, вернув мне вновь облик полуварлока — здесь этот вид был самым приспособленным к местным условиям.

— Да, сестра-близнец, поэтому мы ее и выкрали с таким трудом. Ты не смотри, что я такая, раньше мы все были аталантами, пока нас не сослала их сила за стену. Этот мир видоизменяет всех так, как ему вздумается, нашу принцессу вообще превратил в странную фиолетовую дымку. Стоит только вспомнить кто ты есть на самом деле и бах — ты уже за стеной, пути обратно нет. Почти все больше не помнят, кем были раньше, не помнят почему мы и города Колыбели теперь находимся в этом странном месте. Ну, ничего, четыре стража уже есть, найдем пятого, и тогда вернем Колыбель и всех пленных жителей в Звёздный дом.

Я стоял как громом пораженный: сестра-близнец?! Мир изменяет. Четыре стража. Истинность раздвоилась и поэтому я смог отказаться от Эридии! Мне что, теперь придется выбирать предназначенную? Но какая из них та самая? А если ошибусь? Так не бывает, так не должно просто быть, в бездну Темный Путь! Что вообще происходит? Кто убил наш отряд? Почему они оказались в этом мире, а я в другом? Что сделали с Колыбелью. Почему наши города здесь? Что случилось с легионом, в конце концов? Почему не защитили, зачем всех переместили сюда? — мысли проносились в голове, как шальные вспышки, сознания мешались друг с другом, мешалось время, личности и чувства. Не знаю, чем бы все это для меня закончилось, если бы я тупо не потерял сознание. Видимо, человеческий разум был не в состоянии столько всего вместить одновременно.

Очнулся оттого, что на меня что-то лилось. Я подскочил с перепугу, выбив чашку из рук тигрицы.

— Вот же ж ненормальный, ты что творишь? Ведь это экстракт цветка Лари!

— Ты кто? — спросил недоумевающе тигрицу, потирая ушибленный лоб. Кто именно из стражей пошел со мной на задание я так и не вспомнил. В голове была какая-то каша из обрывков воспоминаний. И посреди всего этого сумбура — образ девушки с белоснежными волосами и глазами цвета темного грозового неба — моя предначертанная из прошлой жизни. Почему я не могу вспомнить ее имя?

— Я Эйналин… Нали. Ты не вспомнил меня?

— Я вообще мало что помню, все обрывками, либо приходит само, причиняя сильную головную боль, либо так и остается закрытым.

— У тебя странное тело. Возможно, оно сдерживает силу, поэтому память плохо возвращается. Ты должен был быть другим.

— Я уже это понял. Я нездешний, не с этого мира и не с Колыбели, я человек.

Глаза Нали удивленно округлились.

— Ты помнишь, кто нас убил и почему мы все здесь? — спросил у нее, в надежде хоть как-то разобраться во всей этой каше.

— Мы с братом помним только один день в этом мире. Мы искали источник дисбаланса, а потом вдруг нестерпимая боль и свет померк.

— Что было до этого, ну, хоть какая-то зацепка?

— Помню, что ты поссорился с Эйрин… ну, с Эридией, так ее тут зовут.

— Ты слышала из-за чего?

— Нет. Она оттолкнула нас… силой.

Я нахмурился. Силой толкнуть стража — это все равно, что кинуть ему вызов. Значит, она не хотела, чтобы кто-то слышал наш разговор до такой степени, что готова была драться со своими же. Жаль, что я не помню ничего. А вспомнить ведь нужно, а еще разобраться во всем этом, пока тот, кто нас всех убил, не знает, что мы вспомнили себя и обрели силы. Может, он даже не в курсе, что мы все здесь. Кажется, непросто так меня кинуло в другой мир, в слабое человеческое тело, это же должно было случиться и с ними, но случилось лишь со мной. То ли из-за того, что я самый сильный в отряде и нужно было меня ослабить как можно сильнее, то ли это случайность, но что-то мне в это не сильно верится.

Глава 16

Немного придя в себя, мы отправились к той странной горе вдалеке. Она светилась, как бриллиант, отражая десятками граней солнечные лучи, будто создала ее вовсе не природа, а умелая рука скульптора, обточив до идеала и выведя на ней искусные очертания мелких зверей и деревьев. По словам Нали, именно тут начинались земли ледяных великанов и будто бы на вершине этой горы есть своеобразный дворец Саргоса — короля местных великанов, ну или типа короля, Нали сама толком не знала, сюда даже варлоки боялись близко подходить. И то, где именно находится кристалл, да и есть ли он вообще — тоже могло быть просто выдумкой. Оставалось поверить дымке на слово, может, хоть она сюда забредала.