В погоне за счастьем
Шрифт:
Поток слов, обращённый к Верховцеву смутно напоминает и обрывки привычного мне лексикона. Слова льются сами собой. Выплескиваются через края. Бесконтрольно. Не закрываясь цензурой. Я выговариваю ему в глаза всё. Что чувствую. Что накипело за не столь долгое время. Активно жестикулирую. Поясняя свою позицию. Непреклонную. Непоколебимую. Как бы не хотелось ему думать иначе. Высказываю. Не останавливаясь при смене эмоций своего оппонента. Молчаливо принимающего удар. И, в то же время, готового испепелить меня взглядом. Не унимаюсь. Желая дойти до точки. Опустошиться. Раз и навсегда расставив точки над "и"… Более медленно и отрешённо произнося последнюю
Встречающиеся мне невольно расступаются в стороны, точно опасаясь преграждать путь. Вызывают кривую усмешку на пересохших губах. Гул вокруг, в одночасье становится тише, оставляя в себе разве что шум от порывов ветра и проезжающих мимо машин. Из привычного фонового звука исчезают разговоры людей и, причиной происходящего неминуемо становлюсь я… Если кто раньше и относился ко мне с неким пренебрежением, то теперь… А не пошло бы оно всё, а?!
— Лик, подожди, — догоняет спохватившаяся блондинка, прижимая к груди пышный букет цветов.
— Могла бы остаться, — роняя недружелюбно.
— Прекрати, — хмыкает обиженно. — Я его знаю то пару часов…,- звонко стучит каблуками от частого перебирания ног, спешно шествуя рядом. — Цветы красивые… — затягивает уныло. — Давай оставим?
— Как хочешь, — бросаю, сворачивая к общежитию. — В моих планах сейчас лишь завалиться спать. Это единственный способ безнаказанно прикончить ненавистный день.
— А на работу не надо? — уточняет, спохватываясь.
— Если Верховцев заявился сюда — следовательно у меня выходной, — криво усмехаюсь в ответ, строя гримасу, объясняющую полное нежелание продолжать разговор. Она и не лезет. Благодарно вцепившись в облюбленный букет. Лишь по приходу в комнату, после моих получасовых стенаний в попытке уснуть, тихо произнося:
— Планшет на полочке тоже его рук дело?
Вздыхаю, вместо ответа, слыша монотонное:
— Понятно…
— Надо вернуть… — отзываюсь задумчиво, не представляя как провернуть подобное, не пересекаясь более с его истинным владельцем.
— Номер есть? — уточняет несмело. Как- то стеснительно пряча глаза от моего недоуменного прищура.
— Я подумала…,- начинает заискивающе. — Что ты не захочешь это делать сама… В общем-то…
— Ксюш, давай реще, — отсекаю несдержанно.
— Лик… — нервно смеется, кусая губы. — Я представляю как это выглядит со стороны, но… ты же ему не жена… В общем… Ты будешь против, если я возьму этого парня на себя?
Приходит моя очередь выдать смешок. Озабоченно бросив взгляд на молчащий вблизи телефон. Прокручивая в голове одну единственную мысль: " Держит ли Ромка с Максом стабильный контакт?"
— Ты облегчишь мне жизнь, — проговариваю спокойно.
— Дай я тебя расцепляю! — выпаливает, приближаясь настолько быстро, что я не успеваю избежать нежеланных объятий.
— Ксюш, прекрати, — фыркаю, смеясь. — Забирай и проваливай с глаз подальше. Как и с букетом.
— Подскажешь как найти его в соцсетях? — ластится умоляющим тоном.
— Если пообещаешь, что это будет нашей последней темой для разговора касаемо этого субъекта… — начинаю серьезно.
— Обещаю- обещаю! — выпаливает мгновенно, получая мой снисходительный выдох.
— Заваривай чай, — отмахиваюсь вставая с постели. — С тобой всё- равно никак не уснуть.
Несколько последующих
За окном потеплело. Странным образом, для начала ноября. Солнце, отражаемое в грязных лужах, не добавляло своим мнимым теплом и единого градуса к моему настроению. Приближение выходных сказывалось на нём ещё более плачевно. Мысли о грядущем отъезде домой доводили до нервного тика. Заставляя заранее переваривать этот нескончаемый поток бессмысленных наставлений, который грозил обрушиться на меня с порога родительской квартиры.
Работа шла на отлично, слегка отвлекая от насущных "проблем". В руках нашей команды оказался приличный заказ. Требующий сил, долгих раздумий и десятков листков белой бумаги под различные заготовки. Невостребованный планшет, лежащий на полке, покрывался тонким слоем пыли, заставляя пребывать в догадках: толи Ксюша выбросила из головы глупую идею охамутать Верховцева, толи затея не увенчалась успехом…
Подробности, следуя договоренности, со мной не обсуждались. Соседка и вовсе противоречила привычному образу " блондинки", вела себя отчуждённо и выглядела слишком загруженной. Вызывая отголосок злорадной мысли, что " кусок достался не по зубам"… Только вот к чему бы подобному возникать в моей " светлой головке", когда я нахожусь в аналогичной ситуации по отношению к Максу, а её буквально благословила на сближение с Димкой? Трудно ответить. Проще списать всё необъяснимое в жизни на период, под ёмким названием " хандра".
Последняя пара. Большая аудитория, вмещающая в себя половину потока первокурсников. Четыре разносортные группы. Один общий предмет. Философия. Как никогда облюбленная мной в этот момент. Третий ряд. Четверо девушек: Ксюша, я, Лиза и мышка- Маринка, чье присутствие в то затихающих, то возрастающих разговорах аудитории, как впрочем и везде, всюду, совсем неприметно. Отличный талант, кстати. Вызывающий у меня чувство белой зависти. Находиться в толпе и быть незаметной. Меня бы от многих ошибок в жизни спасало, обладание в совершенстве эдакой супер силой.
— Лик, ты к нам вернёшься, или туда, где ты сейчас обитаешь звук не доходит? — уточняет ехидно и, всё же, с толикой обеспокоенности сидящая от меня по правое плечо, Лизка.
— Домой поеду, — отвечаю бессвязно, вызывая на её губах более насыщенную улыбку.
— Господи, спасибо тебе! Она всё- таки слышит о чём мы тут говорим, — заходится смеясь, притягивая хмурый взгляд преподавателя. Показывая ему жестом, что рот " на замочке", через секунды уже шипит в мою сторону более тихо:- Надо оно тебе? Сошлись на завал по учебе, подготовку к семинарам и прочую ерунду. Курсовую, которую надо бы написать до нового года…