В погоне за счастьем
Шрифт:
— В этом нет необходимости, я сам справлюсь. Но сначала мне надо спуститься вниз.
— Черт побери, для чего? Немедленно поднимайся!
— Послушай, Ру… — Дыхание у Маркуса было прерывистым, и Ру подумала, что он, наверное, получил травму. Что с ним? Сотрясение мозга? Сломанные ребра? Отбитые почки? Переломанные конечности?.. — Дорогая, мне необходимо спуститься вниз, к «лендроверу».
— Зачем? Ты ведь все равно его не поднимешь, даже с помощью лебедки.
— Но там все наши вещи, — продолжал объяснять Маркус спокойным тоном. — Одежда, одеяла,
— Какая еще еда?
— Телефон, бумажник…
— Ради Бога, Маркус! Этот проклятый телефон не работает уже два дня! А что касается бумажника… сообщишь в банк об аннулировании кредитных карточек! Я тоже так сделаю.
— Рация…
— Черт с ней!
— Вот уж нет, в ней наше спасение.
— Но… — Ру лихорадочно искала еще какое-нибудь возражение, один только взгляд на крутой рыхлый склон вызывал в ней дрожь. — Маркус, прошу тебя, поднимайся, я боюсь.
— Спуститься вниз необходимо, — спокойно повторил Маркус. — Оставайся на месте, а я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Оставайся на месте! — повторила в раздражении Ру. — А куда, по-твоему, я могу деться?
— Никуда. — Маркус бросил через плечо взгляд вниз, и Ру замерла от страха, потому что в этот момент вниз скатились несколько камней. — Всего-то метров тридцать…
— Ты не имеешь права делать это!
Но спорить с Маркусом было бесполезно. Ру с ужасом наблюдала, как Маркус расцепил руки, обхватывавшие пень, и начал скользить вниз, для торможения цепляясь за кусты, камни, пучки травы. Она подумала, что он, должно быть, сильно ободрал ладони, да и остальные части тела наверняка в ушибах. У нее самой тело болело во многих местах, хотя она только выпала из машины, да и то в грязь, а ведь Маркус пролетел несколько метров с обрыва и врезался в пень.
По спине Ру катился пот, смешиваясь с холодной влагой дождя, просачивающейся сквозь свитер. Намокшие волосы спутались и прилипли к шее. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что никогда еще в жизни она не чувствовала себя так плохо, однако все ее чувства были сейчас сосредоточены на Маркусе. Если он не удержится на склоне… если доберется до «лендровера», а машина опрокинется на него…
Вниз надо было спускаться мне, подумала Ру. Я легче и не так устала, как Маркус. Она вцепилась ногтями в землю. Надо было бы отползти назад, покинуть опасную зону. Ведь если край снова обвалится, то ее сбросит в ущелье или же падающие камни обрушатся на Маркуса. Но, с другой стороны, как она может сейчас уползти от края? Ведь ей тогда не будет видно, что происходит внизу.
Тут Ру заметила, что Маркус прекратил спуск и лежит, распластавшись на склоне.
— Маркус! Что случилось?
— Все в порядке, — заверил Маркус. — Просто остановился перевести дыхание. Ру, ты не могла бы отыскать для себя какое-нибудь более надежное место? Спуск займет больше времени, чем я рассчитывал. Склон крутой и чертовски скользкий.
— Я останусь здесь.
Маркус вскинул голову и посмотрел на Ру. Глядя на его бледное, покрытое грязью лицо, она подумала, что ей снится
— Ру, прошу тебя, отодвинься от края. Я не могу сосредоточиться, когда тебе грозит опасность упасть вниз.
Маркус не приказывал, а просил, однако Ру вспомнила, что тоже просила его не спускаться вниз, но он ее не послушался.
— Я не упаду.
— Тогда упаду я.
В его словах был здравый смысл, поэтому Ру отползла назад от края обрыва. Но теперь она не могла видеть, что происходит внизу, и неизвестность буквально терзала ее. Потом раздался шум обвала и сдавленный крик.
— Маркус? Маркус! — Ру вернулась к краю обрыва и посмотрела вниз. Вероятно, Маркус потерял опору и пролетел несколько метров вниз. Глядя на него широко раскрытыми от ужаса глазами, Ру заметила, что Маркус шевелится — значит, жив! Она окликнула его еще раз, но ответа не последовало. Решение пришло мгновенно — она должна спуститься к нему и помочь, чем сможет.
Стараясь сохранять спокойствие, Ру осторожно двинулась вдоль края обрыва, в поисках относительно надежного участка склона. Ведь случись что-то с ней самой, никто не придет Маркусу на помощь! Конечно, если у него, скажем, открылось сильное кровотечение, то и она мало чем поможет, разве что попытается вызвать по рации помощь. Ладно, хватит размышлять, в этой ситуации дорога каждая секунда!
Ру легла на живот и неуклюже сползла с края обрыва. Вцепившись ногтями в землю, она нащупала ногами относительно прочный выступ. Потом одной рукой нащупала какой-то бугорок и, ухватившись за него, отцепила вторую руку и спустила ноги чуть ниже. Такой спуск оказался чрезвычайно изматывающим, уже через несколько метров заныли ладони, задрожали от напряжения ноги. Ру немного отдохнула, а когда отважилась бросить через плечо взгляд на Маркуса, то увидела, что тот застыл в какой-то неестественной позе.
— Я иду к тебе, — прошептала Ру.
Она не стала больше окликать Маркуса, ведь если бы он мог, то уже давно ответил бы ей. Крови на его теле Ру не заметила, но это ничего не значило, поскольку он был здорово перепачкан в грязи.
Медленно, превозмогая боль и страх, Ру продолжила спуск. Сердце бешено колотилось, глаза застилал туман, в ушах стоял звон. Пальцы почти онемели, ступни ныли так, словно на них свалился камень, болели колени, лодыжку, казалось, лизал огонь. Но Ру не обращала на это внимания. Только вниз, метр за метром.
Наконец чудо свершилось — она оказалась на одном уровне с Маркусом, метрах в тридцати правее него и в десяти метрах над перевернутым «лендровером». Что делать? Ползти десять метров вниз или тридцать метров в сторону? Боже мой, какая-то неразрешимая дилемма!
— Я иду к тебе, — снова прошептала Ру, приняв решение, и двинулась поперек склона в направлении Маркуса.
По мере приближения к нему ползти становилось все труднее и труднее, земля здесь была более скользкая, да и сказывалась невероятная усталость. До Маркуса оставалось метров пять, когда голова его дернулась и до Ру донесся болезненный стон.