В погоне за счастьем
Шрифт:
— Уж не в ту ли, в которой спал я?
— Да, именно в ту.
— Господи, какой пассаж! И все же я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь.
— Не знаю, но я боюсь, что в его исчезновении есть и моя вина.
— Которая заключается в том, что ты прогнала старого волокиту в другую комнату?
— Я его не прогоняла. Это была идея Джона насчет другой комнаты. Наверное, он поступил так из-за моей больной лодыжки. Тогда я и не подумала, что Джон мог обидеться, он даже все превратил в шутку. А утром мы позавтракали, и потом Джон уехал. Он не позвонил, хотя обещал, и я вообще с тех пор не разговаривала с ним. Как ты считаешь, он мог подумать, что я отвергаю его? Что даю тем самым понять, что мне неприятно его присутствие?
Маркус рассмеялся.
— Нет, только не Джон, этот законченный эгоист, — уверенно заявил он. — Так что можешь не беспокоиться, будто он с видом отвергнутого любовника забился в какую-то нору и зализывает раны.
— Да, в тот момент он не выглядел расстроенным.
— А ты расстроилась? — полюбопытствовал Маркус.
— Не слишком. Как я уже говорила, тогда я подумала, что ничего не почувствовала к нему из-за своей больной лодыжки. А сейчас понимаю, что дело здесь вовсе не в лодыжке. Просто нас не озарила вспышка молнии, как это было с тобой.
— Я и надеялся, что смогу пробудить в тебе ответные чувства. — Маркус крепче прижал Ру к себе. Она улыбнулась.
— А помнишь, что ты сказал мне в том ужасном гостиничном номере?
— Я много чего говорил.
— Ты сказал, что хочешь меня в огне и в воде, и на деревенской лужайке…
— Неужели? Очень поэтично.
— Да, поэтично. Но я подумала, что ты сошел с ума.
— А я действительно сошел с ума. Я и сейчас не в себе. И все же я тогда сказал именно то, что думал.
— Но, наверное, когда ты говорил о воде, то имел в виду вот такое наводнение? И о деревенской лужайке тоже, думаю, говорил в переносном смысле.
— Конечно же. — Маркус крепко поцеловал Ру, затем разжал объятья. — А теперь, дорогая, нам лучше отправиться в путь — пока стоит хорошая погода.
— Да, надо ехать. — Ру взглянула на часы. — Через два часа, — медленно промолвила она, — должна была начаться брачная церемония. Сейчас я бы готовилась, делала прическу.
— Да, останься Джон с тобой, ты бы вышла за него замуж. — Маркус нахмурился. — Почему же он все-таки отправился в поместье? Я хочу сказать, почему перед самой свадьбой? Ты что-то говорила про какие-то дела и встречу со мной.
— Джон сказал, что возникла некая проблема, но не уточнил какая именно. А у тебя, мол, не хватает опыта, и ты не сможешь с ней справиться.
— Интересно, а как он собирался обсуждать со мной эту проблему? Если не считать той почтовой открытки, которую я тебе показывал, я не имел от него известий полгода, а то и больше. И ничего не знал о твоем существовании.
— А я отправила тебе приглашение на свадьбу.
— Куда ты его отправила?
— В Голден Лод… Ох! — Ру вскинула ладонь к губам, глаза ее расширились от удивления. — А Джон знал, что тебя нет в поместье?
— Наверняка знал, ведь я же говорил ему, что уезжаю надолго. И пока не получил его открытку, считал, что он находится в поместье. Вот в этом весь Джон! Ему захотелось провести полгода на побережье, и его не остановила такая мелочь, как мое отсутствие в поместье и вообще в стране. Он просто свалил все дела на Слейтера, которому, похоже, это надоело.
— Но Джон действительно сказал, что намерен что-то обсудить с тобой. Я так и поняла, что он собирался встретиться с тобой именно в поместье.
Маркус покачал головой.
— Это какая-то загадка, и мы не решим ее, оставаясь здесь. — Он повернулся к «лендроверу». — Забирайся в машину. Нет, обожди, сначала…
Маркус обнял Ру за талию, притянул к себе, наклонился и поцеловал ее в шею. Он почувствовал, как участилось дыхание Ру, и закрыл глаза, а она, осторожно убрав его ладони со своей талии, просунула их под свои пуловер и блузку. Ладони Маркуса нежно коснулись ее грудей, пальцы ощутили набухшие соски. В этот момент ему показалось, что у Ру перехватило дыхание, и он замер, но она покачала головой:
— Не останавливайся, мне так приятно.
Но Маркус, пересилив себя, разжал объятья.
— Быстро забирайся в машину, пока я не повалил тебя прямо в грязь! — приказал он и подтолкнул Ру к сидению.
Двигатель «лендровера» завелся без особых проблем, и Маркус медленно повел машину по старой дороге на Джимбалу. Ехать было тяжело, но, похоже, поверхность дороги под слоем грязи была твердой.
Ру сидела, сцепив руки на коленях, и молчала. Маркус заметил, что она сняла кольцо, подаренное Джоном, и это его обрадовало. Интересно, что она сделала с кольцом? Маркус никогда не видел этого кольца у матери, и слава Богу, что у Джона хватило деликатности не воспользоваться дважды одним и тем же обручальным кольцом. Когда мать выходила замуж за Джона, свое первое обручальное кольцо — фамильную драгоценность семьи Пенмаррик — она подарила сыну, поскольку тоже не захотела воспользоваться им дважды. А через несколько лет Маркус переделал это кольцо в серьгу. Может, снова переделать его в кольцо — для Ру? — подумал он.
— Эта дорога идет на вершину холма? — нарушила молчание Ру.
— Нет, она огибает и этот, и другие холмы. Если не ошибаюсь, скоро нам придется сворачивать…
«Лендровер» вильнул вправо. Маркус машинально выровнял машину, но для этого неожиданно потребовалось огромное усилие. Возможно, что-то случилось с рулевым управлением, а может, просто попалась слишком глубокая рытвина. Оставалось только надеяться, что с машиной все в порядке, потому что, сломайся она здесь, они окажутся в сложной ситуации. Конечно, можно будет вызвать помощь по радио, но сейчас многие нуждаются в помощи, и неизвестно, когда у спасателей дойдет очередь до них. Но «лендровер» больше не вилял: значит, все дело в плохой дороге.
Начался продолжительный пологий подъем. Маркус знал, что он будет продолжаться до середины холма, а затем дорога пойдет вниз и повернет в направлении Голден Лод. На повороте могла возникнуть проблема. Там имелся бревенчатый мост через небольшой, но опасный овраг, и если снова пойдет дождь, настил будет очень скользким.
Однако безоблачное голубое небо не предвещало дождя, светило солнце, от земли и деревьев поднимался пар. В воздухе стоял пьянящий запах листвы, вселявший оптимизм.
Маркус бросил взгляд на Ру, и что-то в ее позе насторожило его. Руки ее расслабленно лежали на коленях, но пальцы левой руки теребили безымянный палец правой, как будто вращали отсутствующее кольцо. Невинный вроде бы жест, но он разозлил Маркуса.