В погоне за Солнцем (другой перевод)
Шрифт:
Дворец и обсерватория Ураниборга на острове Вен (Biblioth`eque Mazarine, Paris, France / Archives Charmet / The Bridgeman Art Library)
Тихо Браге понимал, что старая система теряет смысл, но ему не хотелось отпускать Землю из ее центрального положения в космосе. Он произвел на свет систему, ставшую известной под его именем, которая напоминала коперниковскую, но имела два центра – Землю и Солнце. Все планеты, кроме Земли, вращались вокруг Солнца, а само Солнце вращалось вокруг Земли – изящный компромисс между Библией и наукой, хотя и необоснованный, с нашей современной точки зрения. Но Тихо Браге был практиком, а не теоретиком и невозмутимо продолжал двигаться дальше.
Его сообщение о сверхновой одновременно заинтересовало и обеспокоило короля
Ученый незамедлительно принялся возводить на острове две новые обсерватории: подземный “Замок звезд”, не подверженный никаким штормам, и надземный комплекс “Ураниборг”, названный в честь греческого бога небес. Это сооружение, еще называвшееся Музей (буквально – “храм муз”), могло похвалиться крепостными стенами, павильонами, ботаническими садами, фонтанами, вольером для птиц, типографией, погребами и башнями. Ко времени его завершения “не было на всем свете ничего подобного этому месту” [243] .
243
John Robert Christianson, On Tycho’s Island: Tycho Brahe and His Assistants, 1570–1601. N. Y.: Cambridge University Press, 2000. Р. 82.
В ноябре 1577 года Тихо Браге вместе со своими работниками вытягивал рыболовные сети на запруде, когда обнаружил нечто напоминающее другую сверхновую. Когда совсем стемнело, он разглядел красноватый хвост, вытянутый в сторону от Солнца, – легко узнаваемый признак кометы (само слово в греческом значит “волосатый”; Аристотель использовал его, поскольку считал, что кометы – как нам теперь известно, всего лишь комья льда и грязи – выглядят как волосатые звезды). Астроном поспешил в обсерваторию, где определил положение пришельца, вычислив угол и расстояние до ближайших звездных соседей. В течение четырех месяцев он отслеживал движение кометы по небу и обнаружил, что она не имела заметного параллакса (изменение видимого положения объектов относительно объектов фона в зависимости от сдвига головы наблюдателя).
В докладе королю Тихо Браге рассчитал, что комета находилась на расстоянии, более чем в двести тридцать раз превышающем радиус Земли (четырехкратная дистанция до Луны). Хотя расчеты были очень неточными, это убедило ученого (еще больше, чем раньше сверхновая), что Аристотель ошибался – не могли отдельные сферы вращаться над Луной и под ней. Вместо этого он постулировал общую атмосферу, которая охватывала вселенную и в которой в произвольных местах могли возникать сверхновые и кометы. Старое учение о множественных сферах, писал он в 1588 году, “теория, которую ее авторы придумали для соблюдения видимости, существует только в воображении, чтобы движения планет по их орбитам могли быть постигнуты разумом”.
С течением времени Тихо Браге становился все большим чудаком. Он завел карлика по имени Йепп, которого держал за прорицателя и подкармливал за столом лакомыми кусочками, а также ручного лося, который однажды ночью поднялся по ступенькам в пустую комнату и выпил столько пива, что свалился с лестницы, сломал ногу и вскоре умер. Судьба изменила и Браге: в 1588 году умер король Фредерик II (опять же от неумеренного пьянства), следующие девять лет правила череда регентов, поскольку королевскому сыну было всего десять лет. Все они были друзьями Тихо Браге, так что ничего не менялось, но, как только Кристиан IV вступил в свои права, он тут же прекратил покровительствовать полубезумному звездочету, который четверть века жил на всем готовом. Тихо Браге покинул остров вместе со своими учениками, слугами, инструментами и печатным станком и обосновался в католической Праге. Там он построил свою последнюю обсерваторию в замке Бенатки, в 30 милях от города, где и проводил время до самой смерти в 1601 году, сочиняя стихи и подводя итоги своим исследованиям, но не опубликовал больше ни одного слова [244] .
244
Именно в это время – точнее, в 1592 году – два кузена Тихо Браге со стороны жены, Фредерик Розенкранц и Кнут Гильденстерн (чья фамилия переводится как “золотая звезда”), отправились в Англию с дипломатической миссией, во время которой Шекспир, видимо, узнал об их существовании и ввел их в качестве царедворцев-проходимцев в свою пьесу “Гамлет” (законченную в 1601 году). Этот портрет, возможно, был недалек от истины, во всяком случае, про Розенкранца было известно, что ранее от него забеременела фрейлина, за что он был приговорен к лишению титула и отсечению двух пальцев. Он избежал наказания, записавшись в турецкий поход. Том Стоппард повторно обессмертил обоих придворных в своей пьесе “Розенкранц и Гильденстерн мертвы”.
За год до своего изгнания с острова Вен Тихо Браге получил дебютную публикацию двадцатипятилетнего немецкого школьного учителя астрономии и математики. Иоганн Кеплер (1571–1630) был близорук, угрюм, безрассуден, рассеян, происходил из бедной и очень неблагополучной семьи (его мать была обвинена в колдовстве, он сам спасал ее от костра). Кроме того, он был гением. Его сочинение Mysterium Cosmographicum не слишком приближало читателя к пониманию вселенной, поскольку придерживалось все той же концепции концентрических сфер, но оно демонстрировало всю мощь мысли автора, который, кстати, помещал Солнце в центр вселенной. Тихо Браге пригласил Кеплера приехать с визитом, но Вен оказался слишком далеко от дома Кеплера в Граце. Впрочем, четыре года спустя, когда датчанин оказался в Праге, такое путешествие уже стало вполне реальным. Когда в 1598 году школа, где преподавал лютеранин Кеплер, оказалась закрытой по приказу эрцгерцога Фердинанда (обучавшегося у иезуитов), жребий был брошен.
4 февраля 1600 года 55-летний Тихо Браге и 28-летний Иоганн Кеплер наконец встретились “лицом к лицу, серебряным носом к чесоточной щеке” [245] . Они провели три беспокойных месяца в компании друг друга (датчанин был подозрителен и скрытен, молодой немец – упрям и придирчив), по окончании которых Тихо Браге настоял, что Кеплер должен дать письменное обязательство не разглашать ничего о работах датского ученого. Когда в том же году главный помощник Тихо Браге уехал в Данию, Кеплер был приглашен на постоянное место. Двое ученых почти не разговаривали друг с другом, за исключением трапез, но тем не менее после смерти Браге Кеплер оказался назначенным на должность императорского математика (Браге сам занял бы эту должность, если бы не был для нее слишком высокомерным аристократом). Кеплер немедленно принялся за работу, используя колоссальный корпус точных наблюдений Браге для разработки собственных теорий, часть которых (например, планетное движение) опровергали идеи его благодетеля.
245
Koestler, The Sleepwalkers. Р. 302.
К 1605 году все основные исследования Кеплера были закончены – эти годы он так упорно работал над своими вычислениями, что, по его собственным словам, “мог бы уже десять раз умереть”. Помехи со стороны наследников Тихо Браге замедлили публикацию, но в 1609 году вышла кеплеровская “Новая астрономия”. Она утверждала два основных принципа: планеты двигались не по окружностям, а по эллипсам, а их скорость варьировалась в зависимости от расстояния от Солнца.
Фронтиспис книги Кеплера “Тайна мира” (Mysterium Cosmographicum, 1596 год) изображает сферы планет, объединенные каждая с одним из пяти Платоновых тел, определяя таким образом размеры сфер и ограничивая их число шестью. По этой модели Кеплер расчитал расстояние от каждой планеты до Солнца (Mary Evans / Photo Researchers, Inc.)
Ватикан объявил, что только круговые орбиты являются совершенными; Кеплер на это отвечал, что небесное несовершенство служило Богу для создания лучшей музыки, поскольку Он использовал музыкальную схему для расположения планет и приведения их в движение [246] . Также Кеплер смог усилить утверждения Коперника и Браге о том, что звезды находятся неизмеримо дальше, чем считали раньше. Масштаб вселенной, по Кеплеру, был за пределами возможностей воображения.
246
В этом отношении Кеплер возвращался к пифагорейскому учению о небесной гармонии, согласно которому небесные сферы звучали во время своего вращения. Кеплер осознал, что предыдущая небесная схема, считавшаяся самой гармоничной из возможных – постоянное круговое вращение – может производить только однотонный звук для каждой сферы; небесные тела, движущиеся на разных скоростях, могли извлекать больше нот, которые в соединении с нотами прочих тел производили бы сложные полифонические гармонии – гораздо более полная система.