В погоне за золотом Измира
Шрифт:
— А потом придут их друзья. Ты же понимаешь, чти на такое дело одни они не пойдут. Одеты они бедно, башмаки стоптаны. А пудра стоит целое состояние.
— Так они всего лишь курьеры.
— Да, курьеры. И если они не прибудут туда, где их ждут, поднимется шум, сюда приедут люди, посланные на их розыски. А вот если они доберутся до места, но без пудры, тогда неприятности будут у них.
— Я не знаю, Пабло...
«Уговори его, Пабло, — подумал я. — Уговори».
— Есть и еще одна причина для того, чтобы подменить жестянку сейчас. Потом мы попросим передать ее нам. Энрике начнет спорить.
— Где она?
— В чемодане.
— Ага.
Руки осторожно разжали мои ослабившие хватку пальцы, забрали «дипломат». Едва слышно щелкнули замки, несколько мгновений спустя «дипломат» лег на прежнее место.
— Он никогда не узнает, — прошептал Пабло.
— И второй?
— А что, второй?
— Который сумасшедший.
— Я думаю, что нет, — ответил Пабло. — Я думаю, эти двое очень умны, и второй только притворяется сумасшедшим. У некоторых это отлично получается. Я думаю, что именно сумасшедший у них главный.
— Но переговоры ведет другой, он же и несет пудру...
— Естественно. Я же говорю тебе, они очень умные.
Полчаса спустя я решил, что пора просыпаться. Зевнул, потянулся, несколько секунд будто бы приходил в себя, соображая, где нахожусь, потом спрыгнул на землю, зашагал рядом с телегой.
— Когда мы подъедем к границе с Андоррой, вы должны отдать нам пудру, — напомнил мне Пабло.
— Может, и отдам.
— Это необходимо.
— Возможно. Под соломой мы будем в безопасности, не так ли?
— Хочется на это надеяться.
— Так почему мне не спрятать пудру под соломой?
Я думаю, он сознательно не стал искать убедительного ответа. Если нас найдут, заявил он, то от пограничника можно будет откупиться взяткой. Если найдут пудру, деньги не помогут, так что ее лучше отдать ему. В его руках, заверил он меня, она будет в полной безопасности.
— Скоро будем на границе?
— Очень скоро. Через час, может, два.
Я вновь залез на сено. Когда до границы с Андоррой осталось совсем немного, Пабло остановил телегу. Мы забрались под солому. Вновь напомнил о пудре.
— Если они обыщут вас и найдут пудру, у вас будут неприятности. Если же они найдут ее у нас, я буду отрицать, что вы знали о ее существовании, и вы легко отделаетесь.
Он позволил мне настоять на своем. Вместе с Висенте завалил нас соломой, и телега двинулась дальше. Полусонный Эстебан никак не мог понять, что происходит. Даже пытался вылезти из-под соломы. В конце концов я его успокоил, но происходящее ему очень не нравилось.
— Я не доверяю этим людям. А ты?
— Разумеется, нет.
— И правильно. Очень уж они смахивают на бандитов. Думаю, они могут убить нас, не задумываясь.
— Согласен с тобой.
— Правда?
— Висенте собирался убить тебя, пока ты спал. Но Пабло его остановил.
— Он собирался убить меня?
— Ножом. Хотел перерезать тебе горло.
— Матерь Божья...
— Но теперь все в порядке.
Я не ошибся. Границу мы пересекли без проблем. Пабло с Висенте, похоже, не раз проходили этот маршрут, так что на пограничном посту
Меня слегка тревожила процедура расставания с Висенте и Пабло, но выяснилось, что и они хотят как можно быстрее попрощаться с нами. В итоге фляжка с вином вновь пошла по кругу, после чего наши пути разошлись: их лежал обратно в Испанию, наш в глубь Франции. В первом же кафе, заказав завтрак, я раскрыл «дипломат» и достал жестянку с пудрой для лица.
— Я ничего не понимаю, — Эстебан не отрывал глаз от жестянки.
— Я купил ее в Сарагосе, — объяснил я. — Высыпал пудру для лица, заменил ее сахарной пудрой, смешанной с порошком аспирина. По вкусу эта смесь напоминала героин, и, судя по всему, наши друзья решили, что мы везем с собой этот наркотик. Видишь ли, не стали бы они помогать нам пересечь границу бесплатно. Они рассчитывали что-то наварить, а такая жестянка с героином могла принести хорошие деньги.
Эстебан согласно кивнул.
— Помнишь, как Пабло ушел из хижины в Сорте, сказав, что ему надо купить продукты на дорогу? Он побежал покупать жестянку с пудрой для лица. Покаты спал, они поменяли жестянки. Так что в итоге у нас осталась та самая пудра, которую я и покупал, — я передал жестянку Эстебану. — Это тебе. Для твоего салона в Париже.
— Так героина у нас не было?
— Разумеется, нет.
— Ага. Значит, и у них нет героина, так?
— Им досталась сахарная пудра, перемешанная с аспирином. Ничего больше.
— Понятно.
— Когда они разберутся с содержимым жестянки, их ждет большое разочарование.
Глава одиннадцатая
Я не сумел втолковать Эстебану, почему мы должны ехать в Париж порознь. Он настаивал на том, что, как братья, мы не можем разделяться, а потом разрыдался и начал рвать на себе волосы. Я-то не собирался в Париж. Потому что хотел повидаться с одним человеком в Гренобле, около итальянской границы. Я попытался посадить Эстебана на парижский поезд, но он и слышать об этом не хотел. Я должен ехать с ним, твердил он. Без меня он потеряется.
Я, разумеется, понимал, что он говорит чистую правду. Один он наверняка потерялся бы, а меня раздражало, что я все более проникался чувством ответственности за эту никчемность. Меня посетила совсем уж дикая мысль: а не взять ли его с собой? Но я быстро очухался. С ним хватало хлопот и в его родной стране. А уж в Италии, Югославии, Турции он превратился бы в чугунное ядро, которое привязывали к ногам тех, кого хотели утопить.
Я мог бы изыскать возможность каким-то боком принять участие в судьбе Эстебана, но сначала следовало: добыть золото, доставить по назначению таинственные документы, снять претензии, предъявляемые к моей особе ирландской полицией, турецкой полицией, американскими властями и правоохранительными органами других стран, которые могли обратить на меня свое внимание.