В поисках абсолютного чуда
Шрифт:
— Тебе девяносто лет!? Ты собираешь армию!?
— Ты уже порядком надоел мне тем, что удивляешься по пустякам. Да мне девяносто лет и я набираю армию. Пока я собрал только одного солдата, но считаю что начало неплохое.
— Ты меня в солдаты записываешь? Нет здорово конечно, но только в армии я уже отслужил и дал себе зарок, больше в нее ни нагой. Да и какой из меня солдат, ты лучше белок побольше наделай. А меня и одна такая завалит.
— Нет, ты будешь для меня чем-то вроде отвлекающего маневра. Типа подсадной утки. Я буду таскать тебя с собой всюду и опекать как зеницу ока, и Абдула непременно подумает что я сильно рассчитываю на тебя в предстоящем поединке. И он будет прилагать все усилия к тому, чтобы устранить тебя как можно скорее.
— Нет,
— Он уже пытается тебя убить. Я уже перехватил три треклятья летящие в нашу машину.
— Он уже пытается? Не фига себе! Что деда бессонница мучает? А кстати, если тебе девяносто то ему сколько?
— Сто сорок. Он гораздо старее меня. А тебе я предлагаю успокоиться. Пойми, со мной тебе будет безопаснее всего. Все равно Абдула тебя убьет, если победит. А пока он будет пытаться завалить нас еще до поединка. Но этому я смогу противостоять. Если же я оставлю тебя одного, он скорее всего нашлет на тебе безумие. Скоро мы и так почувствуем на себе его проклинающий взгляд.
— Безумие, проклинающий взгляд? Что это все такое?
— Про безумие я пожалуй объяснять не буду. А проклинающий взгляд это довольно неприятная штука. Тех на кого он направлен очень скоро ждет неудача во всем, за что они не возьмутся. Заклятье довольно топорное, но действенное. Единственный минус, что оно забирает кучу вероятностей. Я уверен, что уже завтра он начнет потрошить вероятности из своих слуг.
— То есть нас теперь везде и во всем будут преследовать неудачи? Плохая перспективка, когда набираешь себе армию.
— Я смогу сопротивляться этому взгляду, но настроение он нам точно попортит. Так что будь готов к этому. Завтра с утра у нас с тобой точно не будет желания расцеловать друг друга взасос. Но мы должны помнить, что это всего лишь наваждение. Причем на меня оно подействует даже больше чем на тебя. После того как я закрыл для тебя алям-аль-металь ты стал гораздо менее восприимчив к вещам такого рода. А мелкие неудачи ты сможешь разрушить.
— Ага. Как будто это так просто. А ты знаешь, что когда я рушу эти твои вероятности, меня очень сильно мутит.
— Понятия не имею. Я вообще не знаю ничего про разрушение вероятностей, потому что этим никогда не занимался. Разрушение, прямо противоположно колдовству. Совсем другой принцип. И поэтому я не могу ничего подсказать тебе в этом вопросе. Но если ты говоришь, что тебя в это время мутит…
— Не просто мутит, меня чуть на изнанку не выворачивает.
— …то это действительно противоположно колдовству. Колдовать, чтоб ты знал очень приятно. Собственно это одно из самых приятных процессов, которые я знаю. Даже самый приятный, наверное.
— А секс?
— Мне девяносто лет. Я один из самых могущественных людей на планете, и был таковым уже лет семьдесят назад. Я все испробовал в сексе, и ничего нового там уже не найду. Но то, что я могу еще сделать в колдовстве, иногда просто кружит голову.
За разговором они и не заметили, как выехали из Москвы. На обратной дороге состояние улиц было прямо противоположным. Машин было просто море, и все они норовили попасть в ДТП, с участием их лимузина. Но, то ли Михаэль помогал, то ли надо благодарить искусство водителя, но выехали из столицы они без приключений. А когда они уже выехали, возникла другая проблема. Животные. Самые разные, от зайцев, до, непонятно откуда взявшегося в Подмосковье, лося. Все они пытались покончить жизнь самоубийством бросаясь под колеса их лимузина. И явно хотели прихватить с собой и его пассажиров. Михаэль только тихо матерился.
Андрей так и не понял как им удалось доехать, не сбив ни одного зверя, и не врезавшись ни в один автомобиль но им это удалось, и в полтретьего ночи они приехали в загородный домик Михаэля. Без долгих проволочек колдун сказал чтобы они отправлялись спать, завтра мол день будет насыщенный. Андрей согласился, и они разбрелись по своим комнатам.
Утро встретило Андрея безрадостно. Во-первых, он проснулся в семь утра, совершенно не выспавшись. Во-вторых, все мышцы болели, будто он всю ночь разгружал вагоны со свинцом, где-нибудь на Юпитере. И в третьих его настроение, еще вчера замечательное после того что с ним сделал Михаэль, сегодня перевалило за отметку плохо, и стремилось к отметке отвратительно. Он с трудом пошел в ванну, и не найдя там зубной щетки еще больше расстроился. Но он попытался успокоить себя наличием хотя бы пасты, и почистил зубы пальцем. Во время этого процесса его постоянно мучили разные, самые неприятные мысли типа: "Жизнь разрушена, и что я теперь буду делать". В общем, спустился на кухню он в прескверном расположении духа. К своему удивлению он обнаружил там Михаэля, с очень хмурым видом жарившего яичницу.
— Что уже почувствовал? — пробурчал он к Андрею вместо приветствия.
— Что почувствовал? — хмуро отозвался тот.
— Проклинающий взгляд. Я же тебе вчера про него рассказывал!
— А, так это он? А я думаю, что это я встал не с той ноги.
После заявления Михаэля у Андрея на душе сразу полегчало. Настроение слегка улучшилось. Ведь если все это только проделки старого колдуна, то зачем так из-за этого так расстраиваться.
— Неплохо. — сказал ему Михаэль сразу заметивший перемену в настроения Андрея. — А вот у меня так пока не получается. Проклятый старик. Сегодня за ночь я отразил столько проклятий, что можно было положить всех жителей этого твоего Воронцово. Но он у меня еще попляшет. Скотина, знает, что я сейчас не буду тратить вероятности на такую ерунду, как портить ему жизнь. Или надеется, что я вступлю в его игру и потрачу на это слишком много сил.
— А почему у меня получается не сердиться, а у тебя такого великого и мощного, нет?
— Потому что ты разрушитель. Тебе такая мелочь, как плохое настроение при проклинающем взгляде, побороть раз плюнуть. Ты, наверное, даже не замечаешь, как это делаешь. А вот я принимаю на себя всю силу этого заклятья. А на хорошее настроение меня просто не хватает.
— Понятно, то есть теперь мне придется терпеть твое ворчание, а тебе наверно невыносимо смотреть на мое.
— Для участкового из Воронцово, ты сформулировал очень правильно.
— Ну мне все с тобой ясно. Но ты все-таки постарайся не сильно брюзжать.
— На это можешь даже не рассчитывать. Я не привык контролировать свои чувства. Когда можно швырнуть треклятье в кого угодно контролировать себя не обязательно. А теперь садись, жри яичницу, и слушай план на сегодня.
Андрей послушно взял тарелку с едой, сел за стол и приготовился внимать. Михаэль начал.
— Значит так, противник уже опережает нас в нескольких вещах. Первое — численностью солдат, у Абдулы в Москве большие знакомства с местным криминалитетом и представителями властей, что, для России, в принципе одно и то же. В отличие от меня он не оставлял вниманием эту страну. Так что можно предположить, что его армия будет состоять как минимум на треть из людей, причем это будут профессионалы. Но это не настолько важно, мы постараемся сделать армию более качественную, чем многочисленную. Второе — это знание территории. Я в этих Химках в жизни не был. Но это тоже поправимо перед поединком мы совершим туда вылазку, и все разведаем. И наконец, третье, он значительно превосходит нас, а вернее меня, в количестве вероятностей. Ему нечего не стоит выпотрошить всех своих подручных колдунов и получить их вероятности. Вот здесь он меня точно переплевывает. Мне потребуется все свободное время собирать вероятности, и тогда я не успею сколотить приличное войско. По крайней мере, он так думает. Но эта ситуация тоже решаема. В своей гордыне он не может представить, что кто-нибудь станет выдерживать проклинающий взгляд достаточно долго, и не ответит тем же. Но он ошибается. В его расчетах не предусмотрено что его проклинающий взгляд можно просто терпеть. А к тому же мы сможем использовать его в своих целях. Но проблемы простое терпение не решает, он все равно превосходит меня в количестве вероятностей, и поэтому сегодняшний день мы проведем, накапливая их.