В поисках Черного Камня
Шрифт:
К десяти годам Клава изучила всю доступную литературу, посвященную оборотням, упырям, вурдалакам, призракам, демонам и прочей нечистой силе. На детских утренниках она самозабвенно декламировала свое любимое стихотворение Пушкина об ожившем мертвеце. Само это стихотворение очень длинное, но чтобы вы представляли, о чем идет речь, я прочитаю вам небольшой отрывок из него:
Вся деревня за старцем Калуэром Отправилась тотчас на кладбище, Там могилу прохожего разрыли, Видят – труп румяный и свежий, НогтиЭтим стихотворением Клава страшно шокировала устроителей праздников и детей, привыкших к стихам о Ленине и любимой Родине, и прежде не подозревавших, что мертвецы могут с визгом носиться по округе.
В школе Клава завела обширную клиентуру из девиц, пострадавших от стрел Амура, и с успехом занималась гаданием, предсказанием судьбы, присушкой, отсушкой и снятием сглаза. Плату она обычно взимала бутербродами с сыром или ветчиной.
Выйдя из нежного детского возраста, мадмуазель Щелезубова вступила в общество друзей инопланетян и в группу добровольных помощников Шамбалы, распевала «Хари Кришна» с волосатыми кришнаитами, изучала медитацию у святого Валеры из Фрунзе и тайные эзотерические доктрины у знаменитого тибетского ламы Феди Восточкина.
Она была знакома со всеми московскими экстрасенсами, заклинателями духов, ясновидцами, прорицателями и спиритами. Убедившись, что магические способности подавляющего большинства местных колдунов и оккультистов были скорее воображаемыми, чем реальными, Клава разочаровалась в них и покинула суетную столицу, увозя с собой два сундука магических книг. Получив место сторожихи, она поселилась в гордом одиночестве в ведомственной избушке химкомбината «Знамя Ильича».
За двадцать лет практики Клава добилась некоторого прогресса в магии и освоила азы колдовства. Идеей фикс для ведьмы-самоучки стало изготовление философского камня, обращающего свинец в золото, а заодно дарующего бессмертие и вечную молодость. Тот факт, что за многие тысячелетия ни алхимики, ни маги философский камень так и не получили, Клаву ничуть не смущал. К настоящему моменту ее достижения на ниве алхимии сводятся к шести взрывам, трем пожарам и одному отравлению. Сомневаюсь, что сегодняшний эксперимент станет исключением из общего правила, так что на всякий случай будьте осторожны.
Следуя указаниям Унигунды, барсук и Дэзи свернули направо и увидели перед собой небольшую бревенчатую избушку с ярко освещенными окнами, словно приглашающими заглянуть в них. Детективы прильнули к стеклу, и тут же их захлестнуло горькое разочарование. Вин-Чун отцепился от наличника и с тяжким вздохом плюхнулся на землю.
– Ты ошиблась, – сказал он Унигунде, – Находящаяся в этом доме женщина – не Кармен, а самая настоящая доморощенная Клавка. Кармен была роковой красоткой, жгучей брюнеткой с роскошной фигурой, а это что?
Стоящая у газовой плиты неопрятная тетка средних лет в стоптанных шлепанцах, засаленном халате, с волосами цвета перепрелой соломы и выцветшими водянистыми глазами, вряд ли была способна вызвать трепет в мужских сердцах.
Унигунда удивленно посмотрела на барсука.
– Боже, до чего вы, мужчины, наивны, – вздохнула она. – И ты еще считаешь себя детективом! Я загадаю тебе загадку. Что получится, если к этому блеклому существу прибавить накладную грудь, корсаж, парик, цветные контактные линзы, французскую косметику, обтягивающее платье, итальянские туфли и все такое прочее? Еще не угадал? Так я тебе подскажу. Это и будет ваша жгучая и страстная Кармен. Между прочим, директор соседней овощебазы выбросился из окна от безнадежной любви к этой самой замарашке.
– Неужели все так просто? – изумился повеселевший Вин-Чун.
– Думаешь, зря женщины тысячелетиями совершенствовали способы охмурения мужчин? – ухмыльнулась летучая мышь.
– У меня есть план, – сказал барсук. – Мы спрячемся у двери, и пока Унигунда будет передавать ведьме разрыв-траву, незаметно прошмыгнем в дом. Как только Клава достанет Чинтамани, чтобы бросить его в котел, Дэзи кинется ей под ноги, я выхвачу камень у нее из рук, Унигунда погасит свет, и в темноте мы все благополучно смоемся.
– Попробуем, – согласилась летучая мышь и нажала на кнопку звонка.
Детективы прижались к стене у входа.
– Где тебя носило столько времени? – открывая дверь, раздраженно спросила ведьма-самоучка. – Принесла траву?
Она выхватила пучок травы из лап Унигунды и принялась пристально его рассматривать. Воспользовавшись моментом, детективы незаметно проскользнули в прихожую. Вернувшись к плите, Кармен бросила пучок травы в кипящий на ней огромный чугунный котел, и торжествующе вскинула голову.
– Настал час моего триумфа! – воскликнула она.
Резким движением ведьма сорвала с себя старый халат и сбросила шлепанцы. Вынув из шкафа просторный черный балахон, она облачилась в него. Золотом сверкнули на черной ткани магические письмена.
Переместившись к окну, колдунья распахнула его. Детективы всем сердцем приветствовали этот шаг, потому что невыносимый запах химикалиев, идущий из котла, успел довести их до полуобморочного состояния.
Кармен протянула руки к полной луне.
– О, Великое Солнце Мертвых! – нараспев продекламировала она. – Взгляни благосклонно на мои дела и мысли. Дай мне силы совершить то, что не удавалось еще никому, и моя душа навеки будет принадлежать тебе.
Животным показалось, что свет луны стал немного ярче, а от рук колдуньи к ночному светилу протянулись сверкающие белые лучи.
Потом Клава нагнулась, засунула руку под комод и вытащила из-под него розовую баночку из-под крема «Морщинам – нет!». Благоговейно отвернув крышку, она достала из баночки Чинтамани и поднесла его к глазам.
Дальнейшее произошло мгновенно. Дэзи с истошным криком «киай» бросилась в ноги ведьме, Вин-Чун, совершив головокружительный прыжок, повис на ее руке, держащей камень, а Унигунда выключила свет. Барсук попытался схватить Чинтамани зубами, но Клава дернулась, и он, промахнувшись, нечаянно вцепился в ее палец. Ведьма вскрикнула и взмахнула укушенной рукой. Выскользнув из ее руки, пластинка черного камня взлетела к потолку.
В полном соответствии с законами физики Чинтамани, прочертив в воздухе отрезок параболы, плюхнулся прямо в центр котла с адским варевом. Багровые и фиолетовые молнии подобно стае разъяренных демонов вырвались из его бурлящего нутра и в мгновение ока обуглили потолок. Котел заплясал на плите, как обезумевший дервиш. Из его глубины донеслось стремительно усиливающееся шипение, словно там скрывался клубок разъяренных змей.