В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

Ергин Дэниел

У Китайской Народной Республики было к кому обратиться за помощью в поисках нефти – ее связывали тесные отношения с собратом по коммунизму Советским Союзом, который сам был крупным производителем нефти. «Мы только начинали, – вспоминал Чжоу. – Нашими главными учителями были русские. Мы называли русских “нашими старшими братьями”». Советский Союз направил в Китай экспертов, оборудование, технологии и финансовую помощь, в то время как целое поколение молодых китайцев отправилось в другом направлении, в Москву, чтобы учиться нефтяному делу⁴.

С помощью русских в отдаленной западной части Китая был открыт ряд нефтяных месторождений, но в целом результаты, как убедился Чжоу на практике, были ничтожными. Пессимизм бы настолько силен, что некоторые китайские

специалисты видели выход в производстве синтетического жидкого топлива из каменного угля, как это делали немцы во время Второй мировой войны.

Дацин: «великое празднество»

Но неожиданно в покрытой лугами Маньчжурии на северо-востоке страны было обнаружено крупное месторождение нефти. Его назвали Дацин, что означает «великое празднество».

Разработка месторождения, сама по себе сопряженная со значительными трудностями, еще больше осложнилась, когда «братские отношения» с Советским Союзом были разорваны и две страны стали ярыми соперниками в борьбе за лидерство в коммунистическом мире. Москва отозвала своих людей и оборудование и потребовала выплаты долгов. В ответ Мао обрушил на Советы потоки брани, назвав русских «отступниками и предателями… рабами и приспешниками империализма, фальшивыми друзьями и двурушниками».

Теперь китайцам предстояло осваивать Дацин самостоятельно. Без современных технологий. Без крупных поселений вблизи месторождения. Буквально в чистом поле. В Дацин подобно войскам на передовую в срочном порядке начали перебрасываться тысячи и тысячи рабочих-нефтяников. Несмотря на стоявшие холода, они спали в палатках, шалашах, землянках и даже под открытым небом, использовали для освещения и обогрева свечи и костры и прочесывали окрестности в поисках дикорастущей зелени и овощей. Административные службы размещались на крытых скотных дворах. Люди работали героически. В довершение всего Советский Союз сократил поставки нефти в Китай. «Если импорт прекратится, наши самолеты останутся на земле, – заметил один высокопоставленный чиновник. – Это же касается военной техники. – И добавил: – Мы больше никогда не должны зависеть от импорта». С тех пор самообеспечение и решимость, олицетворяемая «духом Дацина», стали руководящими принципами развития нефтяной промышленности Китая⁵.

«Железный» Ван

Олицетворением «духа Дацина» стал рабочий-бурильщик по имени Ван Цзиньси. Благодаря своему трудовому героизму он получил почетное звание «образцового рабочего страны», и слава о «железном человеке из Дацина» разнеслась по всему Китаю. Согласно легенде, когда Ван приехал в Пекин, он увидел автобусы с большим агрегатом на крыше, в которых сжигался уголь для производства газа, служившего горючим для двигателей. Вана возмутили столь явные признаки отсталости великой страны, вынужденной страдать от нехватки нефти. «Мне захотелось треснуть кулаком по земле, – сказал он, – да так, чтобы из нее хлынули фонтаны нефти и смыли нашу отсталость в воды Тихого океана».

Бригада Вана принялась бурить бешеными темпами. Сам Ван не мог оставаться в стороне. Рассказывают, что после производственной травмы он сбежал из больницы, вернулся на буровую и руководил работой на костылях. Его самым известным подвигом стало предотвращение выброса нефти, который мог разрушить буровую вышку. Ван приказал залить скважину цементом, но бетономешалки на площадке не оказалось, поэтому он прыгнул в чан и начал мешать цемент ногами. Выброс был предотвращен, но Ван еще сильнее травмировал ноги. После успешного начала добычи в Дацине премьер-министр Чжоу Эньлай приветствовал «железного» Вана и его товарищей-рабочих в Пекине как национальных героев. Сам Мао заявил, что вся китайская промышленность должна «учиться на примере Дацина».

За Дацином одно за другим последовали другие месторождения, которые осваивались ускоренными темпами под руководством легендарного министра нефтяной промышленности, впоследствии вице-премьера, Кана Шиэня. Теперь Китай сам обеспечивал себя нефтью, что, как писала китайская «Народная ежедневная газета», «разбило в прах миф о скудости нефтяных ресурсов Китая». В другой публикации говорилось, что «так называемая теория о том, что Китай беден нефтью, играет на руку агрессивной грабительской политике империалистических государств во главе с США». Но США были не единственным врагом Поднебесной. Победа нефтяной кампании была торжественно провозглашена успешным залпом по «советской клике ревизионистов-ренегатов»⁶.

Хунвейбины

В середине 1960-х гг. Мао начал опасаться оттеснения от власти в результате провала экономической доктрины «Большого скачка», из-за которой страну охватил голод, унесший около 30 млн жизней. В 1966 г. Мао контратаковал и объявил войну самой коммунистической партии, заявив, что партийная власть была захвачена ренегатами «с буржуазным менталитетом». Для осуществления задуманной им «культурной революции» Мао мобилизовал молодых фанатиков в отряды хунвейбинов, которые принялись рьяно очищать общественные институты, предприятия, правительственные учреждения, университеты и саму коммунистическую партию от следов буржуазности. Известных людей подвергали унижениям, выставляли напоказ с ослиными головами, избивали, отправляли на тяжелые физические работы или убивали. Университеты закрывались, а бывших студентов отправляли на фабрики и в деревни трудиться вместе с массами. В стране властвовал террор⁷.

Но из-за важности нефтедобывающей промышленности для национальной безопасности она была взята под личную защиту премьер-министром Чжоу Эньлаем, который задействовал армию, чтобы оградить промышленность от царивших в стране беспорядков и обеспечить ее стабильную работу. Иногда происходящее доходило до полного абсурда. «Днем я руководил производством, как обычно, – вспоминал Чжоу Цинцзу, главный экономист CNPC. – А по ночам сидел перед студентами и рабочими, говорил, что я был неправ, приносил извинения и излагал свои ошибки. Я очень внимательно выслушивал их критику и делал заметки. Днем я был начальником. Ночью я был никем»⁸.

В конечном счете культурная революция зашла слишком далеко даже с точки зрения Мао – страна оказалась на грани хаоса и беспорядков, – и он использовал армию, чтобы устранить хунвейбинов.

Экспортировать столько нефти, сколько мы сможем

В июле 1971 г. во время визита в Пакистан Генри Киссинджер, специальный советник по национальной безопасности президента Никсона, внезапно почувствовал недомогание во время обеда, данного в его честь. Хозяин приема, президент Пакистана, тут же предложил Киссинджеру перебраться в его загородную резиденцию на холмах, где более прохладный климат позволит американскому гостю избежать городского пекла и ускорит его выздоровление. Совершенно определенно, это была дипломатическая болезнь. Предлагаемая поездка на холмы была уловкой, скрывающей настоящую цель Киссинджера. Спустя несколько часов Генри Киссинджер – теперь под кодовым именем «Главный пассажир», – в целях конспирации одетый в шляпу и темные очки, прибыл в аэропорт, чтобы сесть на самолет до своего истинного пункта назначения. Надо сказать, что подобная маскировка казалась немного излишней, поскольку на часах было 4:009.

Только через неделю эта новость превратилась в сенсацию. Из Пакистана Киссинджер тайно через Гималаи перелетел в Пекин, проделав брешь в «бамбуковом занавесе», отделявшем Китай от внешнего мира после победы коммунистической революции в 1949 г. Полгода спустя проделанной Киссинджером брешью воспользовался президент Ричард Никсон. В ходе своего исторического визита в Пекин Никсон ужинал вместе с Мао, чокался с Чжоу Эньлаем и заново сервировал стол международных отношений.

Для обеих сторон это была реальная политика. США, которые искали выход из тупика вьетнамской войны, хотели создать противовес Советскому Союзу. Китай видел возможность укрепить свою стратегическую позицию в противостоянии с Советским Союзом и уменьшить риск «войны на два фронта» – с США и Советским Союзом. Последняя угроза была совсем не теоретической – между русскими и китайскими вооруженными силами уже случались столкновения на границе.